А он мог. За неделю пребывания «Русского богатыря» на базе Роза поняла, что старший тренер и руководитель — это практически диагноз. Благо, жалобы были незначительные, при этом все поняли, что с Розенбергом лучше дела не иметь. Еда должна подаваться в строго оговоренное время, никаких отклонений от меню он не терпел и самодеятельности не признавал. Полотенца менялись ежедневно, так же проводилась уборка.

Интересно, что причуды с уборкой касались исключительно домика десять, в восьмом появился график дежурств, и обалдевшая уборщица долго разглядывала плакат, приколотый к стене.

— Ишь, воспитывает пацанов, — уткнув кулаки в костлявые бока, громко возмущалась Галка.

Уборщица, ей было около сорока лет, работала не по трудовой книжке и раз в пару лет уходила в декретный отпуск на две недели. За время, пока она работала у Розы, Галка родила троих, а сколько у неё всего было детей, Роза точно не знала. Галка была тощей, острой на язык и постоянно выходила замуж, от каждого мужа и рожала. «А какая это семья без дитяти», «Мужику обязательно свой ребёнок нужен». В итоге ни семьи, ни мужчины Галка не имела, оставались только дети и пособие на них, что, кажется, устраивало Галку: на жизнь она не жаловалась, как и на внешность.

— Своих дитятей жалко, а чужих-то чего не погонять, бесты-ы-ы-ыжий, — тянула, как заунывную песню, Галка. — Коршуном следит, чтоб ели, да не то, что хочется малым, а то, что в меню прописано, да ещё доедать заставляет! А ежели дитё пирожок хочет, а не суп, что ж теперя, жрать, чё в рот не лезет?! И мыть заставляет в домике, хотя деньги-то уплочены за уборку, вона оно как. С родителей деньги взял, а пацаны намывают полы! Бесты-ы-ы-ыжий! Его-то детки с тряпками не носются.

— Так это воспитанники его, он же тренер, — вступилась Роза. — Дисциплина у спортсменов должна быть, и питание сбалансированное. — Во втором утверждении Роза сильно сомневалась. Маниакальное стремление соблюдать режим питания ей точно казалось лишним, но в то же время хотелось заступиться за руководителя и старшего тренера.

— Так чего же своих-то не дисциплинирует?! Бесты-ы-ы-ыжий!

— Каких своих?

— Так в десятом с ним живут дитяти, слушай, а он часом не того, а? Чего он один, без матери их?

— Ой, Галя, как скажешь! Это племянники его, я документы видела, у них фамилия одна. Кажется, родного брата дети, а почему без матери — не знаю… да и странно было бы, если бы жена брата с ним была, а не с мужем…

— А что дети без отца, без матери, да на тренера этого похожи, как одно лицо, не странно? Что-то тут нечисто, ой, нечисто. Бесты-ы-ы-ыжий!

— Язык у тебя без костей, Галя, и нечистый, вот что! — Роза взбеленилась. — Иди, работай, разболталась!

— Ой, девка, смотрю я на тебя… — Галка поцокала ещё для проформы, схватила пустое ведро с тряпками и рванула к крану с водой, на ходу приговаривая и возмущаясь. Ей не очень-то нужны собеседники, Галка и с собой поговорит прекрасно.

Выключив свет на ресепшн, чтобы не горел зря — иногда на Розу нападала излишняя бережливость, да и монитор компьютера отлично видно в темноте, — она смотрела то на монитор, попутно отвечая на письма и вопросы потенциальных клиентов, то поглядывая в окно.

Было на что. В свете ажурного фонаря — Роза очень гордилась ими, изготовленными под заказ по её эскизу, пусть корявому, но мастер отлично понял замысел и ещё лучше воплотил его в жизнь, — стояли Матвей и Илья. Вернее, Илья горбился, упираясь руками в коленки, и покачивался, устало опустив голову, а Матвей в это время что-то ему выговаривал.