– Ты, издеваешься, Джон? Дом и бумажки?!! Ты шутишь? – взорвался обделенный сынуля.

– Это воля твоего отца, Кевин, я лишь озвучиваю его последнее желание, – бесстрастно заявил стряпчий. – Кстати, он оставил тебе письмо...

– Да пошел ты, – Кевин вылетел из кабинета.

Я сжала губы, чтобы не улыбнуться. Внезапно, придурок?

– Ну, значит, остались только вы, мисс Форман, – обратился ко мне поверенный, пряча письмо Кевина обратно в толстую папку. – Кассандре Элизабет Форман я оставляю дом, который принадлежал ее отцу...

Я открыла рот. Я ненавидела Кевина Форда два долгих года именно за это. Он так мило прикидывался папиным другом, а после его смерти просто обнародовал гору расписок Алекса. Покер – страшная вещь, если не умеешь остановиться. Но еще страшнее, когда твой лучший друг не желает остановить тебя. Нам с мамой ничего не оставалось, кроме как отдать Форду дом Форманов – единственную собственность отца.

А теперь...
Зачем тогда?

...– но с одним условием, – продолжал Джонатан.

Ох, ну конечно, условие.

– В течение года она обязана проживать в доме Форманов. Только после этого недвижимость перейдет в постоянную собственность. Если мисс Форман не выполнит условия, дом автоматически перейдет во владение моему сыну Кевину.
Мне словно дали под дых. Я сидела с восковым лицом, стеклянными глазами и открытым ртом.

– Мисс Форман, вам понятны условия наследования? – обратился ко мне огласитель последней воли покойного.

Я покивала и помотала головой одновременно.

– Вы можете обратиться в мой офис в Портленде позже. Мы все обсудим приватно, – он опять залез в папку. – И вам мистер Форд тоже оставил письмо.

Я протянула дрожащую руку, забрала конверт и спрятала в сумку.

Что, черт подери, все это значит?

Люди начали расходиться, а я так и сидела в кресле, ничего не соображая.

"Что, черт подери, все это значит?" – заклинило в моей голове.

– Мисс Форман, – поверенный протянул карточку. – Позвоните мне.

Я кивнула.

– Кэсси, пойдем на кухню, выпьем чаю, – Мишель сжала мою руку.

– Да, хорошо, – выдавила я, встала и отправилась за ней.
Я просидела за столом с Мишель и Терри весь день. Меня накормили и отпоили чаем. Первичный шок прошел, но голова просто гудела, не желая принимать и анализировать полученную информацию.

Что, черт подери, все это значит?

– Я уверена, он сделал это со смыслом, – проговорила Мишель.

– Форд в последнее время был сентиментален, он знал, что умирает, и приводил дела в порядок, – ответствовал ей Терри.

– Ни черта не понимаю, – твердила я одно и то же, как заведенная.

Я сообразила, что наступил вечер, только когда Мишель встала, чтобы включить свет. Нужно ехать в мотель, подумать обо всем, успокоиться, а завтра позвонить поверенному, чтобы разобраться как следует, без эмоций и нервов. Я попросила телефон, чтобы вызвать машину. Мишель настаивала, чтобы я осталась на ночь в особняке.

Не-е-е-е-ет.

Терри предложил отвезти, но я уже набрала номер.
У кованой решетки ворот они оба обняли меня, взяв обещание, навестить их, я неопределенно пробурчала что-то и прыгнула в машину. Водитель тронулся, а я вдруг вспомнила о письме. Достав конверт, разорвала его и прочитала последние слова лучшего друга моего отца.

Дорогая Кэсси,

Я знаю, ты ненавидела меня все эти два года. А может, и дольше. Я признаю, что поступил отвратительно, заставив вас с мамой отписать мне дом в обмен на расписки Алекса. Я был зол на тебя, на Клэр. Я винил вас в смерти своего лучшего друга, который, как мне казалось, отдал свою жизнь лишь потому, что в ней не было вас. Сейчас я понимаю, что злился на себя, потому что не смог стать для него чем-то большим, чем просто другом и партнером по покеру. Я любил твоего отца как родного брата.