Вопрос был такой…

Остренький.

Действительно наносящий критический удар моей картине мира.

— Кажется… Моей… Бабушкой! — проговорила я, понимая, насколько адским было абсолютно каждое слово моего заявления.

Моя бабушка — ведьма из Велора? Странница между мирами?

Но почему она мне не рассказывала про это! 

Почему ни разу не открыла при мне чудо-двери?

Почему байка про то, что мы — семейство ведьм с кучей страшных секретов, так и осталась сказочкой, которую мне рассказывали до семи лет, а потом вдруг как-то резко перестали?

— Ну что ж, кажется, мы наконец-то сформулировали нашу теорию, — кролик вздохнул, намекая, что уже давно обо всем догадался и заманался ждать, пока догадаюсь я, — а теперь озадачимся другим вопросом, как вы это будете доказывать?

Говорят, ложка дегтя может испортить бочку меда.

У меня было ощущение, что дегтя многоуважаемый магистр бухнул в мою бочку целый чан! 

— Вы знаете надежные способы, Питер?

— Знаю, — кролик каким-то мудреным пассом мягкой лапки наколдовал себе облачко и вальяжно развалился на нем с ужасно самодовольным видом. — Один простой и легкий, второй — сложный и практически нереализуемый. С какого мне начинать?

10. 10. О сюрпризах — хороших, плохих, разных!

Я проснулась и уставилась в потолок. Там умиротворяюще замерли солнечные зайчики, будто приветствуя меня в реальном мире.

Ох, и продуктивная же у меня вышла ночь.

Что ж, надеюсь, плохой и сложный способ доказательства моего происхождения, предложенный магистром Кравицем, мне не понадобится.

Хотя, разумеется, я узнала оба! Просто потому, что знаю я эту карму! Как назло узнаешь только простой — и он не сработает.

Я шевельнулась, и тут же под моим боком завозилось что-то теплое и фырчащее. Переползло ко мне на грудь, и попыталось свиться на ней большим тяжелым клубком. 

— Э, нет, дорогая, — я мягко подхватила дракошку и вместе с ней уселась на кровати, — мне пора вставать. Труба зовет и все такое.

Вафля всем своим видом продемонстрировала мне, что это ужасно неосмотрительно с моей стороны — вылезать из-под одеяла в жестокий холодный мир, и что я могу делать что хочу, но вот её — следует оставить в этой мягкой теплой постельке.

Я аккуратно опустила дракошку обратно, обложила ее одеялом по кругу, свив для неё этакое “гнездо”, спустила ноги на пол, потянулась и… матюгнулась, зацепившись взглядом за край кровати.

Вот ведь черт!

Во сне дракошка от чего-то забеспокоилась и, выбравшись из своей корзинки, умудрилась забраться на высокую кровать. Хотя слово “умудрилась” тут было неуместно. Но шелковой простыночке с краю явно были видны следы когтей. Шесть таких длинных, сквозных шрамиков.

Вопиющий вандализм!

Я задумчиво уставилась на них, размышляя. Будь это моя простыночка и обычный земной мир — я бы достала нитку, иголку и пять минут штопки спасли бы мир от этого маленького несовершенства. Но простыночка была не моя. И мир был необычный.

Может быть, мне вызвать дух Починки — она, вроде, может не только дома ремонтировать, но и посуду восстанавливать, и свежеразодранные вещи.

Проблема была в том, что я не помнила точного рисунка пентаграммы, хоть заклинание призыва и въелось мне в память назубок.

Стук в комнату заставил меня вздрогнуть и почувствовать себя нашкодившим котенком. Я даже испытала нешуточное искушение прикрыть продранный край простыни одеялом, но потом подумала и решила, что чистосердечное признание смягчает наказание.

— Да-да, войдите, — крикнула, поглубже запахиваясь в шелковый халат, прилагавшийся ко вчерашней ночной рубашке. 

Интересно, они тут для гостей пижамы и халаты всех размеров держат?