По всей видимости, были какие-то различия. Впрочем, меня это не озаботило ни на секунду — я уставилась на замершую в четырех шагах от ворот дракошку и потянулась к ней мыслями.

— Иди ко мне, малышка, — шепнула про себя, ощущая, как дрожит струной моя любимица, — иди сюда, мамочка обнимет. 

Дракошка попятилась, покачалась с носка на пятку и бросилась… в обратную сторону. 

— Бывает, Марьяна, — небрежно фыркнула Софик, — неумелые ведьмы часто путают истинные связи с надуманными. Но раз твой фамильяр не отвечает на твой зов, значит…

Она заткнулась, увидев углубившуюся ухмылку на моих губах. Замолчала и снова повернулась к воротам.

Вафля, долетев до кухонного крыльцы, снова развернулась и пошла на разбег, расправляя широкие крылья. 

Она не могла перелететь стену с того места, где она стояла. Ей требовалось, чтобы её кто-то подкинул — обычно это была я, ну или нужно было место, чтобы хорошенько разогнаться

Дракошка мягким комком тепла рухнула в мои руки, и я прижала её к себе, согреваясь от неё и успокаиваясь за нас двоих.

— Бывает, госпожа Елагина, — я презрительно глянула на побледневшую от злости ведьму, — бывает, что люди смеют судить про то, в чем сами не разбираются. Сплошь и рядом.

— Это все равно все, что ты унесешь из моего дома, Марьяна, — осклабилась Софик, будто капая мне в душу концентрированного яда, — можешь считать, что это тебе плата за то, что ты взяла на себя труд с ди Венцерами.

Труд. Труд, мать её. Проклятие чуть не свело меня в могилу, я пахала не разгибая спины, разгребая эту помойку, а сейчас меня вышвыривают из моего дома, заявляя, что у меня нет на него прав. Неужели…

Неужели все это было зря?

Я невидящим взглядом уставилась вперед, на поникшую невысокую фигурку у ворот. Единственную, что осталась с той стороны.

Триш стоял осунувшийся, сбледнувший — а для белого крысюка это было действительно достижение. И не спускал с меня черных глаз-бусинок. 

Его излюбленное “миледи” будто висело в воздухе. Он будто все еще ждал моих распоряжений. 

— Дворецкий, — кажется, Софик тоже заметила Триша, — почему ты стоишь столбом? Ты должен открывать хозяевам любые двери!

Кажется, это была особая месть для меня. Когда мой дворецкий, мировой мой крысюк, с которым мы пуд горелой овсянки на завтрак съели, откроет двери моего дома семейству Софик Елагиной. 

Слов у меня не было, как я в эту секунду ненавидела эту высокомерную дрянь.

— Кориандров, — муж Софик в первый раз с момента своего появления в компании подал голос, и до чего же он оказался противным, — твой род присягал на верность дому ди Бухе.

— Хорошее напоминание, сэр, — негромко произносит Триш, все так же глядя на меня. Я вижу его беспокойно царапающие друг друга пальчики на лапках. Я вижу отчаянные глаза. — Я служу дому.

— И хозяйке дома, — с издевкой комментирует Софик, — ты не имеешь права ослушаться приказа. Открывай ворота.

Это цирк. Она вполне может открыть ворота сама. Ей просто хочется, чтобы это сделал мой Триш, хочется, чтобы я ощутила себя преданной и им тоже.

Я стискиваю на чем-то пальцы, отчаянно и с силой, и только потом понимаю, что мои ногти вообще-то впиваются в прохладную кожу на запястье Джулиана. 

Ну и поделом ему. Он вообще тут самый главный предатель.

Наверное, именно поэтому я, глядя на Триша, закусываю губу и медленно киваю.

В конце концов, не всем же из-за меня портить жизнь. У него ведь и правда присяга, с учетом того, что я успела узнать о магии Велора — тут клятвами разбрасываться было нельзя. Пусть…

Кажется, Триш на этом моменте решился. Встряхнулся, нацепил на остренькую мордочку гордое выражение истинного дворецкого, шагнул к воротам, потянул створки на себя…