Ррото долго жал мою руку, рассказывал, что ближайшую неделю он будет занят обустройством своего марракаша из тех артефактов, что он у меня забрал — но обязательно прибудет за следующей порцией, если чаровница изволит.

Чаровница изволила. И даже согласилась подождать неделю до получения второй половины оплаты за сегодняшнюю сделку.

Сама удивляюсь своей доброте.

Вернувшись на кухню я внезапно узрела, что мешочка с жемчугом у меня на столе внезапно нет. Сощурилась, глядя на вампира — больше моим жемчужинкам просто некому было делать ноги.

— А ты не слишком дорого себя оценил, красавчик? За такие деньги тебе мне весь дом зубной щеткой придется год выметать, не меньше. И едой я оплату не приму. 

— Их нужно отнести в банк, — безапелляционно сообщил мне Джулиан, — часть обменять на варосский злотый, часть — оставить на хранение гномам, у них очень надежно. И до банка они побудут у меня. Так я хоть буду знать, что тебе не свернут шею за горсть жемчужин. 

Я подумала. Еще раз подумала. Потом благосклонно кивнула. Предложение было дельное, и из нас двоих вампир явно был поопаснее моей скромной персоны.

— Надеюсь, ты не собираешься взять себе процент? — подозрительно поинтересовалась я, тыкая вампира в грудь пальцем.

— Разве что натурой, — нахально ощерился Джулиан, — мне как раз в ресторан нужна девочка, чтоб мыть посуду.

Хорошее настроение ему шло. Очень даже.

— Ну что, по чашке кофе и за работу?

— А что, у нас есть другие варианты развлечений, Марьяна?

—  Нету! — я коварно прикончила в зародыше поползшие куда не надо мыслишки Джулиана. Что-то он долбануто ведет себя в последнее время. То за талию приобнимет, то башкой у меня на коленях полежит... Бабы давно не было? Ой не по тому адресу он за этим всем зашел! У меня тут дом. Мужчины, извините, до конца уборки прошу не заходить. Любовным утехам даже негде происходить.

— Ну, значит, кофе и за работу, — кивнул Джулиан и потянулся за дымящимся кофейником.

Я успела только раз отхлебнуть из своей чашки, когда сиреной взвыл звонок на воротах. 

— Если это Кравиц — я оторву ему уши, — мечтательно протянул Джулиан, — потому что нельзя мешать честной супружеской паре пить кофе.

— Ну, с честными ты переборщил, — фыркнула в ответ, — шамана я надула.

— Или он тебя, — фыркнул Джулиан, — ты ведь не знаешь, какую ценность твой хлам для него представляет. Заметила — он еще и выбирал, что взять в первую очередь. Наверняка уверен, что ты еще и продешевила.

Звонок тоскливо завыл снова.

Я залпом выхлебала свой кофе и двинулась к гостям, кем бы они ни были. Лучше бы не торопилась!

— Доброго вам утречка, госпожа старший инспектор, — с фальшивой учтивостью протянула я, обозревая выстроившуюся у моих ворот компанию.

А компания была что надо.

Софик Елагина — во всем своем желчном великолепии, в лиловом платье, с таким количеством оборок, будто она хотела в них утопиться, с высокой прической из темных волос. Прикид не “госпожи старшего инспектора”, а благородной дамы, кстати…

Сбоку от неё девица, тощеватая, бледноватая, манерой поджатых губ чем-то неуловимо смахивавшая на Софик. Дочь. Точно дочь. А мужик с тяжелой челюстью, стоящий за левым плечом Софик — муж? Да, судя по всему. Выражение лица — типичный полкаблучник. Из тех, кто вечно втихую от жены проворачивает десяток своих сомнительных афер…

Помимо них — сухая, похожая на бледную моль девушка в черной строгой мантии — спасибо Гарри Поттеру, я знала, как эти мантии обычно выглядят. От этой девицы настойчиво несло канцелярской пылью и занудством. На груди у девицы висел довольно примечательный амулет — вращающееся внутри маленькой стеклянной сферы золотое ушко.