– Это Ася? – вытягивает шею подобно жирафу.

Ну вот опять. Чуть с балкона не валится придурок.

– Тебе надо проверить зрение.

– Со мной идти отказалась. Теперь ясно почему, – произносит он с досадой.

– Братан, ты совсем помешался уже? Откуда ей здесь взяться? Тут только свои.

– Да говорю тебе это она! У Соколовского в тачке.

Нахмурившись, бросаю взгляд в ту сторону, куда он палит. И офигеваю. В отцовской бэхе Соколовского действительно сидит Назарова. Приспущенное стекло позволяет увидеть их обоих.

Вот вольтанутая! У него ведь даже прав нет. Водит как недоразвитый. Уже дважды в ДТП попадал.

– Эт чё? Новоиспечённая Немцова? – спрашивает Шилова, когда эти двое выбираются из машины.

– Гляньте-ка, а Соколовский у нас прям джентльмен! Дверь открыл, ручку предложил.

– Ага. Как подменили.

– Вчера цветы притащил ей. Видели?

Букет и правда был. Назарова домой эту безвкусицу припёрла.

– Как вам платье? Свежая коллекция Versace, между прочим.

Да почему бы и нет за бабло Багратовны?

Насколько знаю, ей всю гардеробную брендовым шмотьём забили. Делегацию с вешалками лично наблюдал.

– Сидит оно на ней так себе, – цедит Красовская.

– А по-моему, нормально там всё сидит, – внимательно разглядывая девчонку, выражает своё мнение Глеб.

– У тебя глаза на жопе, Викторов? Где нормально?

– Везде.

– Где везде? – цокая языком, бесится Эля.

– Туфли Jimmy Choo… – продолжает сканировать наряд Шилова.

– На неё что не надень, Лен, всё равно деревней останется. Колхозница из Таганрога.

– Тольятти, – поправляет Красовскую друг.

– Чё?

– Ася из Тольятти.

– Да пофиг на название этого Мухосранска!

– Ну прямо картина маслом: золушка пожаловала на бал, – хмыкает Шилова, комментируя их проходку.

– Как бы эта золушка после полуночи в тыкву не превратилась, – язвит Красовская. – Нет ну какое свинство! Хватило наглости привести сюда эту самозванку!

– Ходят слухи, Царёв новенькую сам на днюху позвал, чтобы народ познакомился. Типа жест благородный.

И эта дура повелась. Где Царёв и где благородство?

– Припёрлась овца!

– Да расслабьтесь, гиены, – примирительно произносит Глеб. – Пришла и пришла. Харэ плеваться ядом.

– Ой, Викторов, хватит. Защитничек хренов. Мы уже поняли, что у тебя на эту убогую детдомовку стоит.

– Ещё бы! Ты её шпагат, видела?

– Белов! – кривится Эля, толкая локтем одноклассника в бок.

По гимназии ходит ролик с участием Назаровой. Кто-то нарыл в соцсетях выступление с какого-то местного чемпионата. Плюс пацаны из моей команды видели её на льду.

– Пойдёмте вниз. Что мы тут так надолго зависли? Скоро игра начнётся.

Спускаемся на первый этаж и Красовская тут же тащит меня в толпу.

– Потанцуем? – улыбается, обнимая за шею.

– Эль, давай без этого. Я не люблю, ты же знаешь.

– Но я хочу танцевать, – капризно дует губы, когда убираю от себя её руки.

– Дань, составь компанию девушке, – цепляю проходящего мимо одноклассника.

– Марат! – доносится недовольное в спину.

Оставляю её с Беловым и покидаю импровизированный танцпол.

Настроение итак было дерьмовое, а теперь вообще упало в ноль.

Вот на хрена она сюда притащилась? Задолбала отсвечивать и мозолить глаза.

– О, Марат! – радостно приветствуют меня пацаны. – Сыграем партейку в бильярд?

*********

Девчонка, естественно, становится объектом внимания присутствующих.

Надо отдать ей должное, держится стойко. С умом отвечает на колючие вопросы и участвует в дебильных играх. Например, конкретно в эту секунду засовывает руки в подсунутый ей спецом чёрный ящик и щупает ползающего по стенкам питона.

– Охренеть бесстрашная! – восхищается Глеб, когда Царёв этого самого питона вешает ей на шею.