Катерина украдкой прислушалась к гудению труб в ванной и полезла в интернет. Так, где тут топливо в реактор засыпать?

Она сама удивилась, когда разобралась с устройством дедовского агрегата. В топке плиты сыто загудел огонь, а чугунные круги наверху начали нагреваться. Огонь завораживал. Кате захотелось сесть у топки и не отрываясь смотреть на танец пламени.

Она заставила себя заняться делами. Да что с ней вообще такое? С памятью плохо – ну это мозг еще не адаптировался к внезапному, резкому увеличению кислорода в крови, свежий воздух все-таки. Но в транс-то впадать зачем?

Вымытые девочки с большим энтузиазмом приветствовали огромную яичницу на огромной сковородке. Катерина не пожалела на нее домашних яиц, купленных на станции.

— В коридоре в потолке – люк, — чавкая, сообщила Машка. — Наверное, чердак.

— Да, точно, совсем крохотный, — задумчиво проговорила Катя, вспоминая, как выглядит дом снаружи. — Нужно залезть и проверить, что там. И крышу. Лестница нужна. Скоро дожди пойдут. Ядвига Павловна обещала все починить, если что.

— Мы теперь в избушке на курьих ножках живем, — важно сказала Настя. — Пора запасы на зиму делать. Я уже три яблока из сада запасла. И два орешка.

— Круто, — кивнула Машка.

4. Глава 4

Глава 4

Иван по привычке проснулся на рассвете. Он лежал и смотрел, как встает из-за Морок-горы солнце. На душе было тоскливо. Раньше он мечтал погостить у бабушки, от души выспаться, поваляться в постели до обеда, а затем не спеша сходить на речку или по грибы с местной ребятней. А сейчас рад бы вернуться на работу, да не разрешают.

И бабуля еще… со своими планами женить его чуть ли не на первой встречной. Как некстати, учитывая последние события!

Иван встал, побегал по дорожкам вокруг дома. Можно было бы и по селу пробежаться, да местные будут на бегуна удивленно оглядываться. Для них лучшая физическая активность – работа в огороде.

В доме было тихо. Иван вошел в столовую точно в восемь (бабушка не любила опозданий к столу) и удивленно повертел головой. Завтрак был на столе – кофе исходил ароматным дымком, на горячих тостах таяло масло – а за столом присутствовал лишь Шах, и то, скорее, под ним.

— А где бабуля? — растерялся Иван.

— Я за нее, — довольно промурлыкал ученый кот.

На дверце старинного буфета красовалась ярко-желтая наклейка: «Ушла в Лукоморье. Слушайся Шаха».

Иван фыркнул:

— Ей, значит, можно, а мне нельзя?

— У Ядвиги р-р-разговор с Оладьевым, — протяжно объяснил Шах.

— Не удивлюсь, если обо мне.

— Не угадал, мур-р-р. Не один ты на свете имеешься, Ваня. В Дом гости заселились.

— Ха! Надолго ли?

— А ты пойди да узнай. Заодно поможешь чем. Др-р-ров наколоть, штакетник поправить, мур-р-р.

Идея Ивану понравилась. Лучше сразу к жильцам приглядеться. Все равно они долго в Доме не протянут, а Ване потом перед Тарасом Петровичем отчитываться.

В голову Ивану пришла еще одна мысль, по его мнению, гениальнейшая: а вдруг Дом, занятый гостями, отвлечется и пропустит его в Лукоморье? Такой шанс упускать нельзя. Если уж Ядвига к Оладьеву поехала, заселенцы в этот раз перспективные.

Однако и требования у Избушки высоки, достаточно вспомнить ту лучезарную группу из «Цветов и корней». Откуда они узнали, что в селе пустует жилье, неизвестно. Явились и даже дверь открыть сумели. Рано обрадовались чудаковатые бродяги, не захотел их Дом. Чует Иван, и в этот раз полетят чьи-то клочки по закоулочкам.

— Зр-р-ря ты так, — попенял ему Шах. — Они в Избе Живой огонь зажечь смогли.

— Поем и схожу, — уступил Иван.

Ну вышло раз зажечь Печь, так это не значит, что Изба жильцов нашла. Сколько лет она без Бабы Яги стоит? Много. Функционал и так устаревшим был, а теперь, небось, окончательно выдохся.