Я взялась за ручки кресла. Оно оказалось более податливым, чем я ожидала, но все равно требовалось усилие, чтобы катить его по дощатой дорожке.

– Ну спасибо. – Он слегка порозовел от напряжения. – Мне приходится полагаться на Фредерика в стольких вещах: он помогает мне вставать и садиться в кресло и с другими… личными нуждами… но я стараюсь самостоятельно передвигаться по имению.

– Вам нравится быть самодостаточным.

Он кивнул.

– На развилке поверните направо.

Я направила кресло в соответствии с указанием и чуть сильнее надавила с одной стороны, чтобы мягко вписаться в поворот. Мы оказались на более ровной поверхности, и Александр, потянувшись назад, погладил меня по руке.

– Вы невероятно добры, мисс Фавмант.

Он не стал сразу убирать свою руку, и я ощутила легкий трепет от его прикосновения.

– Весь день «мисс Фавмант то», «мисс Фавмант это». Вы же собирались называть меня Верити?

Он кивнул:

– Это было прошлым вечером. Гораздо легче чувствовать себя смелым и беззастенчивым в темноте. Легче играть роль очаровательного юноши, впервые повстречавшего красивую девушку. А потом наступает день – и смелости как не бывало. И ты задаешься вопросом, не показался ли ты слишком дерзким и напористым.

Он осторожно оглянулся на меня. Я чувствовала, будто хожу по краю пропасти, вступая на эту незнакомую территорию. Хотя в Хаймуре работало много молодых мужчин, Камилла ясно дала понять, что не одобряет даже обычной приветливости в моем общении с ними. Мне говорили, что я сестра герцогини, а значит, меня ожидает хорошая партия, но, учитывая отсутствие достойных женихов на островах, я свыклась с мыслью, что это произойдет когда-нибудь позже. Может быть, сейчас?

Мне было очень приятно провести день с Александром. Он был умным и веселым, и, несмотря на то что всю вторую половину дня я провела, усердно зарисовывая мельчайшие детали его внешности, он не стал мне менее симпатичен. Но все это было мне в новинку. Какие-то незнакомые чувства. Было ли это волнение вызвано новизной опыта или неотразимым обаянием Александра? Он действительно был очаровательным. Не поспоришь. Я легко могла представить, как он идет по бальному залу, а юные леди провожают каждое его движение влюбленными взглядами, в которых сияют звезды. А он обращает взор на меня. Выбирает меня.

– Думаю… – Я запнулась, стесняясь продолжить. – Думаю, тебе не стоит волноваться из-за этого. Вообще ни из-за чего. И думаю, ты можешь звать меня просто Верити.

Ощутив неожиданный прилив смелости, я перевернула руку и прижала ладонь к его ладони. Он слегка погладил большим пальцем мое запястье, и на мгновение у меня перехватило дыхание от удивительного ощущения близости. «Это ничего не значит, – напомнила я себе. – Ни-че-го». Хотя и мой, и его отец носили титул герцога, я была последней, самой младшей из дочерей. Мне никогда не быть женой наследника. И все же было любопытно узнать, каков он, легкий безобидный флирт.

– Верити, – согласился он и, широко улыбнувшись, сжал мою ладонь. – Алекс. И Верити.

– Алекс! – позвал кто-то прежде, чем я успела ответить. – Это ты?

Из-за высокой живой изгороди появился Жерар Лоран, и я быстро спрятала руку за спинкой кресла, будто нас застали за чем-то ужасным.

– О! И Верити! Чудесно! Это наконец случилось. Идите скорее, посмотрите. Давайте, давайте!

Он снова скрылся за кустарниками. Алекс, по-прежнему улыбаясь, посмотрел на меня:

– Проходи… Верити.

– Что это? – растерянно спросила я.

Мы стояли перед длинным рабочим столом в огромной оранжерее, которую я видела вчера вечером. Солнечный свет преломлялся в огромных стеклах со скосами и проливался на растения радужными лучами. Здесь был влажный теплый воздух и пахло зеленью. Я практически ощущала на языке яркий и свежий вкус хлорофилла.