Дверь здесь заросла шиповником и приходилось придавливать ее плечом, чтобы приоткрыть. С потревоженных веток посыпались лепестки и привявшие от солнца листья, но Алард заранее накинул капюшон, а маска и так всегда была при себе.

Городского наместника даже полезнее будет навестить лично. Утро, не жарко, и если пойти через рощу, то за час с небольшим легко добраться до Статчена. Лошадью было бы и того быстрее, но обратно Аларду хотелось вернутся берегом, а лошадь по склону рядом с поместьем не поднимется. По тропе только пешком. Даже не все местные ею пользуются. Разве что он сам да живущая в деревне и работающая в поместье прислуга, потому что тропинкой значительно быстрее, чем идти в обход по дороге.

Наместник, Таннер Кос, лысеющий мужчина неопределенного возраста, был явно озадачен визитом, но с готовностью показал интересующие Эдселя учетные книги и снова заикнулся о его личном присутствии на ежегодном благотворительном балу.

– А то самый большой взнос всегда от вас, и помощь в организации, а благодарственный адрес и вручить некому, – в очередной раз решил напомнить Кос.

– Я подумаю, – дежурно отозвался Эдсель и спешно покинул ратушу, пока его еще куда-нибудь не пригласили.

Впрочем, плащ с глухим капюшоном сам по себе хорошо отпугивал желающих пообщаться. Встреченные прохожие торопливо раскланивались и торопились убраться подальше. Недавно приехавшие и еще не успевшие наслушатся местных сказок отдыхающие смотрели с любопытством.

К щеголеватому типу за столик под навесом летнего кафе Алард подсел сам. Две девушки в светлых платьях, щебечущие рядом с красавчиком, тут же поспешили прочь. Разносчице, подошедшей к столу с подносом одновременно с Эдселем, пришлось задержаться, чтобы оставить перед клиентом заказ. Она так старательно не смотрела на нового посетителя, что Аларда это позабавило. А прежде – раздражало неимоверно.

Странный день. Во всем определенно виновата приближающаяся гроза, которой и быть бы не должно, но точно – будет. У Эдселя даже подушечки пальцев зудели от предвкушения.

Красавчик, чуть отодвинув стоящую на столе вазу с пионами в сторону, взирал на нежданного соседа приподняв бровь и в наглую не спешил здороваться первым. Это такой своеобразный ритуал. Но Аларду давно было не привыкать молчать, потому…

– Как всегда, Эдсель. Явился мрачной тенью и всех моих радужных птичек распугал, – не выдержал щеголь, едва разносчица ушла.

– И тебе доброго дня, Лансерт. Обязательно окружать себя толпой поклонниц, чтобы почувствовать собственную значимость? Мне подобное времяпрепровождение претит.

– Так уж и претит? А как же недавние шашни с приехавшей на отдых столичной штучкой и небольшой скандальчик, когда она не получила от тебя желанной руки и поместья в придачу? Из ее пламенных речей, произнесенных в расстроенных чувствах и подслушанных гостиничной служанкой, ты, вот грубиян, даже во время… хм, близости не соизволил снять с себя все. – Ланс оставил чашку с чудесно пахнущим кофе и обвел пальцем свое холеное породистое лицо, намекая Аларду на маску.

Другая рука приятеля была занята румяным тостом, густо намазанным творожным кремом. Помимо крема на тосте была брусника в меду. Точно такая, как ему представлялась. Что за…

Несуразности продолжали множится.

– Давно ты вернулся? – спросил Эдсель.

– Недавно, – ответил Ланс и с хрустом вонзил зубы в лакомство.

Звали Лансерта вообще-то Раман, но на это имя младший сын одного из советников короля Готьеры откликался редко.

– Как в столице великой и могучей империи? – вежливо поинтересовался Эдсель. Раз уж сам подсел, следовало соблюсти приличия. Он даже подозвал разносчицу и сделал заказ. Только кофе. Никаких тостов с брусникой. Потакание странным желаниям ни к чему хорошему не приводит. Взять хоть упомянутую приятелем столичную штучку.