- Моей, простите, чего?

- Тяги к самоубийству, проще говоря. В общем, работа для самоубийцы у нас есть. Для целой команды самоубийц, точнее. Присаживайтесь, молодой человек.

Макс опустился в кресло. Превосходно. Работа есть, и Звягинцев готов платить. Хотя присутствие Ставрицкого – не самый хороший знак.

 - Слушаю внимательно, Святослав Иванович.

- Я пока не могу сказать много. Мы отправляем экспедицию, от успеха которой зависит очень многое… точнее, все. Я бы сказал, это переломный момент. В случае неудачи человечество будет влачить своё нынешнее существование и дальше. В случае успеха переселение в более тёплые края станет реальным. Представляете себе значимость события?

- Вполне. Ещё я представляю себе, как обрадуются такому переселению алчущие.

Скепсис Макса вызвал на лице старого учёного самодовольную улыбку:

- Вот именно. Цель экспедиции – найти средство борьбы с ними. Мы уже давно готовились к ней, но только сегодня получили точные координаты лаборатории, где это средство было разработано восемьдесят лет назад.

- Документы… Шифровка в прозрачной папке! – осенило Макса, - так вот из-за чего был весь этот сыр-бор…

- А, так вы даже участвовали в операции по возвращению этих данных? Уверяю вас, это было самое великое ваше деяние за всю жизнь… до этого момента. Теперь у вас есть возможность принять участие в ещё более важном деле. Вы будете охранником в экспедиции на юг, в эту заброшенную лабораторию.

- И далеко туда?

- Около тысячи двухсот километров.

- Тысяча двести километров на юг?? – не поверил ушам Макс, - это невозможно. Туда надо батальон посылать, и тогда кто-то, может быть, дойдёт. В любом случае, мне не подходит – в моём распоряжении один месяц и двадцать четыре дня.

- Ну так я и не говорил идти туда. Вы поедете, и не на однорогах, а на бронированном транспортном средстве…

- Считай что танк, - ухмыльнулся Ставрицкий, - броня, крупнокалиберные пулемёты, все дела…

-Можно и так сказать. А насчёт вашего цейтнота… вы можете протянуть значительно дольше, чем два месяца, на обычной сыворотке…

- Мне нужно не для себя – это раз. И ваша эрзац-сыворотка не помогает людям с четвёртой группой и отрицательным резусом – это два. У меня ровно столько времени, сколько я сказал, и способа увеличить этот лимит я не знаю.

- Мы завтра обсудим это немного подробней, - сказал Звягинцев, - но пока вы просто попытайтесь понять и представить  – мы снова вернём себе свой мир.

                *  *  *

Макс вышел из кабинета в крайнем смятении. Всё это сильно напоминало сделку с дьяволом: использовать один вирус, чтобы победить другой. В том, что пресловутое средство – именно вирус, а не что-либо другое, можно не сомневаться.

- Погоди-ка, - послышалось сзади, - разговор есть.

Он оглянулся и увидел выходящего из двери Ставрицкого в сопровождении телохранителя, который до того ждал своего шефа в коридоре. Мэр поравнялся с наёмником и сделал охраннику знак приотстать.

- Наверное, тебе очень дорог человек, ради которого ты так рискуешь, а? – лукаво спросил Игнатий Петрович.

- Я не рискую ничем – у меня рак, - Макс решил придерживаться этой версии.

- Вот оно как… Печально, конечно. Но ты всё-таки рискуешь кое-чем. Ведь не факт, что экспедиция будет успешной. Не факт, что вернётся вовремя. Понимаешь, о чём я?

Шрайк слушал, сжав зубы, пытаясь побороть гадливость. Увы – у этой дряни есть сыворотка, а значит, его нельзя не выслушать.

- Ну так вот, - в якобы доверительной и доброжелательной манере продолжал Ставрицкий, - я могу предложить тебе другой контракт смертника. Не надо идти в тридевятое царство, в Москву или ещё куда-то. Всего в тридцати километрах отсюда есть заброшенный городишко, Сокол называется. Тебе надо грохнуть там одну бандитку и умереть. А может, и не умереть – ну как уж у тебя выйдет. И тот, кого ты назовёшь, получит две дозы настоящей сыворотки. Что скажешь?