Он не подходил к двери!

Ее собственный ключ не подходил к двери.

– Элизабет! – произнес отец строгим голосом. – В какие игры вы здесь играете, будь добра объяснить. Третий час ночи... И почему так холодно? У тебя открыто окно? – И еще более строго: – Элизабет, отопри уже эту дверь!

– Я не могу, – пришлось признать очевидное. – Ключ не подходит.

– Что значит, не подходит? Большей несуразицы в жизни не слышал.

У Элизабет застучало в висках, даже в глазах потемнело.

Этот вечер казался дурным сном, от которого хотелось пробудиться скорее... Она даже ущипнула себя.

– Я потеряла ключ, – призналась она. – Попросите Кэтти отыскать запасной. – И кинулась закрывать окно.

Вымороженная комната заставляла клацать зубами от холода, а мысли о таинственном нечто, забросившем ключ в окно ее комнаты, – покрываться холодным потом.

Как теперь быть?

Как с отцом объясниться?

Она запахнулась в наспех наброшенный пеньюар и подняла с пола свечу. Запалила ее от едва тлеющих углей в камине и с решительным видом подошла к туалетному столику. Стала искать что-то среди баночек с пудрой, флаконов духов и нехитрых девичьих украшений…

Взгляд зацепился за шпильку. В одном из французских романов герой выбрался из подвала с помощью одной из подобных безделиц... Почему бы и ей не сделать того же?

Лиззи почти было собралась именно так и сделать, когда дверь ее комнаты распахнулась, и на пороге застыли три неподвижных фигуры: отец, Хелен и осоловевшая ото сна Кэтти с ключом в руках.

Подруга глядела с видимым беспокойством, шаря глазами по закрытому ныне окну, постели и самой Лиззи, пытающейся казаться невозмутимой; отец, сведя брови на переносице, сверлил дочь испытующим взглядом, лишь Кэтти наблюдала за происходящим с любопытством бродячей кошки.

– Элизабет, что происходит? – осведомился отец строгим тоном, и само это обращение говорило о многом. Сколько Элизабет себя помнила, она была для него только «Лиззи», «Лиззи» и никем другим. К полному имени отец прибегал крайне редко, лишь будучи недоволен, а это, к ее вящей радости, бывало довольно редко.

– Я потеряла ключ, – снова повторила она и продемонстрировала предмет на раскрытой ладони. – Пыталась открыть дверь с помощью шпильки – не получилось. Простите!

Бледные скулы мистера Хэмптона медленно побагровели.

– С помощью шпильки? – повторил он с хрипотцой в голосе. – Где ты этого набралась, силы небесные? И почему заперла дверь? Как, скажи мне на милость, ты умудрилась потерять ключ от запертой двери?

Элизабет поглядела на Хелен, призывая подругу помочь, но, заметив ее перепуганный взгляд, поняла, что выкручиваться придется самой.

– Мне показалось, что в доме есть кто-то, – сказала она. – Кто-то чужой… Я испугалась... и заперла дверь на замок.

Три пары глаз уставились на нее с неподдельным испугом.

– Посторонний в доме? – Мистер Хэмптон снова сменил окраску. – Ты в этом уверена, Лиззи?

– Ну, – она замялась для вида, – утверждать не берусь, однако что-то меня напугало. Возможно, скрипнули половицы или мышь пробежала... Мне стало не по себе, и я заперла дверь.

Мистер Хэмптон осведомился:

– И куда в таком случае делся ключ? – Он подошел к окну и подергал запор. – И зачем открывалось окно?

От необходимости лгать родному отцу у девушки запершило в горле, и без того ускоренное сердцебиение совершенно зашкалило... Второй раз за вечер ей захотелось решить проблему своевременным обмороком, вот только она никогда в них не падала. Что было довольно прискорбно, если подумать...

– Мне стало дурно от страха, – продолжила изощряться она, – и я открыла окно. Ключ вывалился наружу...