Пламя горящей свечи, поставленной на подоконник, уже освещало дорогу суженому... Тому самому, сердце которого ей хотелось бы покорить.

Явится ли он на призыв?

Услышит ли мистический зов в гадальную ночь?

Элизабет залезла под одеяло и закрыла глаза.

Хильде, старая кормилица Хелен, утверждала, что после исполнения всех предписанных обрядом условий, ей следует ложиться и засыпать со спокойной совестью. Если уж дух суженого услышит призыв – явится непременно, и она этого не пропустит.

Узнает наверняка, что быть ей скоро невестой: недаром заветный ключ отпирает не только дверь девичьей спальни, но сердце заветного ухажера.

Однако Элизабет не спалось: снова и снова проигрывала она в голове не только события минувшего вечера, но и весь план целиком. Он созрел месяцем раньше, когда старая женщина поведала девушкам о юной посудомойке, собиравшейся ворожить в день святой Агнессы. На зеркальце и расчесывание волос… А уж это, сказала она, совсем примитивный обряд, то ли дело сорвать пару травинок с могилы холостяка.

И Элизабет загорелась идеей: воспользоваться гаданием, дабы узнать свое будущее.

Кто устоит против такого?

Хелен загодя выпросилась ночевать у нее этой ночью, отец же – о чудо! – собирался к мистеру Коллинзу на холостяцкий прием; оставалось избавиться от бдительного ока миссис Сэттон, ее негласной «надсмотрщицы» и тетушки одновременно.

А она, к счастью, благоговела к сливовой наливке и другим «притираниям», принимаемым внутрь для уменьшения болей в суставах. В тот вечер наливка чудесным образом оказалась на ее туалетном столике в гардеробной... И дело было улажено. Оставалось только выйти из дома и добыть заветной травы...

Что-то стукнуло за окном, и Элизабет распахнула глаза.

Свеча прогорела наполовину, створка окна была по-прежнему заперта...

И вдруг распахнулась, как под порывом сильного ветра. Ударилась о стену, сбросив на пол свечу, к счастью, потухшую, и впустив в комнату морозный ночной воздух.

Элизабет вскрикнула и зажмурилась. Крепко-крепко, даже руки стиснула в кулаки. Ей отчего-то казалось, что из темноты на нее глядят все те же фосфоресцирующие глаза...

Что-то звякнуло об пол. Отскочило прямиком под кровать да так и осталось лежать в тишине стынущей комнаты.

2. 2 глава

Иных посторонних звуков больше не раздавалось, ничто не нарушало тишины ночи – Элизабет распахнула глаза.

Оконная занавеска чуть приметно подрагивала на сквозняке, опрокинутый канделябр серебрился в свете луны – в остальном все, как прежде.

Не считая распахнутого окна...

– Элизабет! – голос подруги просочился сквозь запертую дверь спальни, заставил девушку выбраться из постели. – Элизабет, это я, Хелен. Что случилось? Я слышала шум...

– Не волнуйся, сейчас отопру, – отозвалась девушка, а сама не без страха подошла к окну и протянула руку к ключу.

Того на месте не оказалось...

Не оказалось на гвоздике за окном.

Сердце Элизабет совершило кульбит и замерло на мгновение.

Неужели это случилось, дух ее суженого сорвал его со стены и забросил в окно ее спальни?

Она ведь слышала: что-то звякнуло об пол...

– Элизабет!

Голос Хелен зазвучал громче, почти фальцетом, того и гляди весь дом перебудит.

– Уже отпираю, – снова отозвалась она и опустилась на колени перед кроватью.

Наверное, стоило запалить свечу, разогнать тени по углам комнаты, не трястись неведомо почему, страшась запустить руку в темноту и пошарить в ней, разыскивая, как ей думалось, ключ.

Желтые, нечеловеческие глаза упорно не шли из головы...

– Что у вас происходит?

Отцовский голос за дверью заставил Элизабет перебороть свои страхи и отыскать неведомо как оказавшийся под кроватью ключ. Она стиснула его в горячей ладони и бросилась к двери... Нащупала замочную скважину, попыталась воткнуть в нее ключ, однако напрасно.