Его губы изогнулись в легкой улыбке – он понимал, чем вызвана эта смелость.

– Так и есть, и тянуть я не стану, – отозвался с обезоруживающей прямотой. – Я пришел просить вашей руки, и надеюсь, вы не откажете.

Кровь ударила Элизабет в голову, волной прокатилась от макушки до кончиков пальцев. Она задохнулась от удивления и дерзости подобного заявления.

– Что заставляет вас думать, что я могу согласиться на это? – не без возмущения осведомилась она. – Я вас не знаю, мы даже ни разу не говорили с глазу на глаз. К тому же… – она запнулась, не в силах закончить начатой фразы.

Но собеседник легко угадал ее мысль…

– … К тому же, капитан Мэннинг занимает все ваши мысли... Я понимаю. Вы все еще увлечены им.

И Лиззи вскинулась.

– Не вам судить о моем сердце. Не думайте, что понимаете мои чувства!

Молодой человек, поглядев на пламя в камине, произнес:

– Ваши чувства – открытая книга, мисс Хэмптон. И я вам не нравлюсь, я вижу это прекрасно. Однако речь не о том...

– О чем же тогда? – не без вызова вопросила она. – Вы скрываетесь за черными стеклами и ведете себя крайне высокомерно, при этом имеете дерзость звать меня замуж. Зачем вам все это? Мне не понятны резоны.

Аддингтон поднял руку и отнял очки от лица.

– Затем, что это выгодно нам обоим, – ответил и поглядел на нее своими ярко-голубыми глазами. Теми самыми, что она видела в доме Мэннинга... – Вам нужен муж, дабы вернуться в общество добропорядочной женщиной, мне – жена, дабы усмирить матримониальные порывы матушки, порядком мне поднадоевшие. Так давайте окажем друг другу эту маленькую услугу...

– Услугу?!

Лиззи задохнулась от возмущения: звать столь ответственное дело, как брак, банальной услугой, кто вообще на такое способен? Холодные глаза Аддингтона казались ей бесчувственными осколками льда, отороченными черными ресницами. Она решила, что лучше ему и в самом деле носить очки, нежели замораживать собеседника этими льдинами.

Она поежилась, обхватившись руками.

В этот момент дом сотряс крик... Истошный, пробирающий до костей. Он волной прокатился по комнатам и отхлынул, подобно прибою…

Элизабет ахнула:

– Что это было?

Кричали в доме на втором этаже. Там же упало что-то тяжелое... Следом за этим грохнул поднос с посудой за дверью гостиной.

– Оставайтесь здесь, – велел Аддингтон, направляясь к дверям.

Только девушка не послушалась: устремилась за ним.

– Я пойду с вами – это мой дом. – И смело поглядела в голубые глаза.

Аддингтон молча кивнул и выглянул в коридор. Там жалась к стене перепуганная служанка с лицом белым, как ее фартук. Пол усыпали осколки фарфора...

– Миссис Сэттон велела подать чай, а сама поднялась в спальню за шалью, – пропищала она едва слышно.

Аддингтон направился к лестнице, Лиззи – за ним. Они поднялись шаг в шаг, замерли на верхней ступеньке и осмотрелись. В коридоре у комнаты Лиззи лежал человек... Женщина. Девушка узнала рисунок ее серого платья.

– Тетя Клотильда! – она бросилась к распростертой фигуре и упала перед ней на колени. – Тетя Клотильда, что с вами? – Коснулась ее головы и отдернула руку.

Пальцы увязли в крови...

– Что с ней? – Аддингтон присел рядом, приложил пальцы к шее женщины. – Жива. Должно быть, ударилась головой при падении... Стоит позвать врача.

Болезненный стон миссис Сэттон и грохот на чердаке прозвучали практически в унисон. Аддингтон молча прислушался...

– Здесь был человек, – простенала пришедшая в себя женщина. – Прятался в комнате Лиззи. Я услышала шорох... хотела проверить... и он, оттолкнув меня, побежал на чердак.

Племянника ахнула: