Что-то подобное происходило однажды, когда сильнее страха оказалось желание ухватить неведомое прежде. Жалела ли Саша, что сделала тогда шаг, навсегда переменивший жизнь? И цена, заплаченная за те крупицы счастья, которых удалось коснуться, была ли оправданной? Нет, скорее всего. Слишком дорого и нестерпимо мучительно даже не для тела, хотя и ему пришлось невыносимо, но для души, погрязшей в опустошении и неверии. Но глядя сейчас в глаза почти незнакомца, Саша вдруг с ужасающей ясностью поняла, что при возможности вернуться и прожить все заново, даже зная исход, – сделала бы это, лишь бы еще раз ощутить, каким ярким может быть окружающий мир.   Он вряд ли раскрасится теперь так же, как прежде, ведь художника больше нет, но сознательно топить себя в серости женщина больше не станет. Попытается хотя бы. И в самом деле, что ей терять? Павел обещал, что никому не позволит приблизиться к Даше, а для нее самой вряд ли может что-то стать худшим, чем уже совершившееся.

– Я готова переводить на Ваших условиях. Все, что скажете.

Ждала, что мужчина откажет, как многие другие, просто найдет десяток несуществующих причин, чтобы не взять ее. Но он окликнул секретаря:

– Людмила Борисовна, подготовьте бумаги о приеме на работу. Александра Николаевна будет новым переводчиком. 

***

Занятия нашлись практически сразу, стоило лишь закончить с формальностями. Макеева она больше не видела, но секретарша оказалась посвященной во все необходимые вопросы. Познакомила с другими сотрудниками, посвятила  в специфику деятельности, даже успела нагрузить делами, требующими срочного выполнения: Саша в течение нескольких часов общалась по скайпу с какими-то зарубежными партнерами, не  слишком вникая в суть разговора. Технические термины мало о чем ей говорили, она лишь следила за точностью воспроизведения чужой речи.  

К концу рабочего дня в кабинет зашел Дмитрий.

– Все в порядке, Александра Николаевна? Справляетесь?

Она кивнула. Хоть и устала, чувствовала себя гораздо лучше, чем предполагала. Или все дело в том, что общаться приходилось через экран?

– У Вас будут какие-то требования ко мне? Распорядок, условия?

Мужчина покачал головой.

– Думаю, что Людмила Борисовна рассказала все, что необходимо. Да и Вы наверняка сознательный человек, который не нуждается в особых предписаниях. Кроме того,  в нашей работе нет ничего сверхъестественного, и мне бы хотелось, чтобы сотрудники чувствовали себя комфортно. Это важнее всего прочего.

Она сглотнула ставшую слишком ощутимой горечь. И с чего только взяла, что прошлое имеет особенность возвращаться?

– Если закончили на сегодня, могу подвезти Вас домой. Я тоже как раз собирался уходить.  

Саша покачала головой.

– Спасибо, в этом нет необходимости. Я пройдусь пешком.

Мужчина не мог знать, что добираться  до дома ей придется около часа, но она нуждалась сейчас в этом времени. Хотелось втянуть в себя прохладный воздух так, чтобы он проник до самой глубины сердца, насыщая морозной свежестью. Надеяться на скорый снег не приходилось, это вообще редкость для их зимы, но почему-то радовала скованная холодом земля, почти звенящая под ногами.

– Скоро стемнеет. Не самое подходящее время для прогулок.

В ее жизни вообще мало что было подходящим, оттого заявление Макеева прозвучало нелепой шуткой. Саша заставила себя улыбнуться.

– Не думаю, что кто-то поджидает в темном переулке именно меня: не такой уж я ценный приз. Скорее наоборот.

Он нахмурился, задерживая взгляд на ее лице. Смотрел так пристально, что стало неуютно, и объяснение его взгляду не находилось.