– А если бы я выбрала сделанное предложение?

– Я сразу же узнал бы об этом, и Вам пришлось бы вернуться на то место, где состоялась  наша первая  встреча.

Я недоверчиво покачала головой.

– И все? Никакой более суровой кары не последовало бы?

Он опять смотрел слишком задумчиво.

– Саша, хоть и не терплю предателей, но никто из вас не давал мне клятву верности, и вряд ли я вправе ее требовать. И знаете, за несколько лет Вы – первый человек, рассказавший мне о такой встрече, хотя она настигала практически каждого.

Немыслимо. И совсем не легче, а как раз наоборот.

– Но ведь были такие, кто соглашался.

Он кивнул.

– Были.

– И Вы на самом деле просто отпускали их? Ведь если они собирались рассказать все Вашему человеку, то и любой другой мог бы  получить нужную информацию. Разве нет?

– Почему же нет? Вы рассуждаете абсолютно верно. Я присматривал за ними … некоторое время…

– А потом?

– А потом в этом отпадала необходимость, потому что они лишались возможности что-либо говорить вообще.

В первую минуту показалось, что он не шутит: слишком серьезным, почти устрашающим был обращенный  на меня взгляд. Я почувствовала озноб, словно внезапно открылась входная дверь, запуская в салон ледяной воздух. А потом его губы медленно расползлись в улыбке, но уже не ободряющей, –  жесткой и какой-то ехидной.

–  Страшно? Реальный мир не так красив, как в мечтах, правда, Александра? И кумира хочется сбросить с пьедестала?

Я молчала. Хотела бы ответить ему, но не могла, не находила не только слов, но даже мыслей. И да, мне опять было страшно, куда больше, чем минувшим утром, –  до жути, до липкой, противной тяжести в животе. Но немного отдышавшись и воззвав к остаткам разума, я поняла, что боюсь… не Филиппа. За него. За то, что однажды найдется тот, кто окажется проворней, а последствия могут оказаться непредсказуемыми.

– Нет? Саша, Вы не перестаете меня удивлять. Хотя быть влюбленной в стареющего бандита и в самом деле куда романтичней, чем найти себе нормального, подходящего по возрасту парня.

Это он-то стареющий? И бандит? Я смотрела на идеально красивое лицо и не могла поверить, что Филипп не шутит, говоря об этом. Но спросила о другом.

– Почему Саша?

Его брови сдвинулись.

– Это не Ваше имя?

– Мое. Только Вы  всегда называли меня Александрой. Почти всегда…

Я запнулась, вспоминая море из облаков над Европой и его суровые слова. Взглянула в глаза, понимая, что и он помнит. Мои мысли наверняка были очевидны, а вот, что происходило сейчас в его сознании, я не рискнула бы предполагать.

– Мы сейчас не на работе. А ты такая упрямая. Мне тебя уволить, чтобы выбросила из головы всю эту ерунду?  

– Вам нужен переводчик. А я хорошо справляюсь со своими обязанностями.

Он хмыкнул в ответ на мое самоуверенное заявление.

– Ты – маленькая заноза… Не буду уточнять где. Я все чаще думаю о том, куда бы подальше тебя вышвырнуть.

Если его целью было причинить мне боль, то это удалось. Я впервые за долгое время ощутила, как закипают внутри слезы обиды. За что???

Он  не позволял подобных высказываний больше ни в чей адрес. Хотя, что я знала о его отношениях с кем бы то ни было?

– Не вздумай рыдать. Терпеть не могу плачущих женщин.

Разумеется, после этих слез я все-таки заплакала. Отвернулась к окну, прикусывая губу, чтобы хотя бы не всхлипывать.

– Нарочно все делаешь наоборот? – тихо спросил он. – Если сейчас я скажу тебе уйти, специально останешься сидеть на месте?

Я помотала головой. Уж точно не специально. Так выходило в очередной раз, хотя и старалась не раздражать его. Уйти –  так уйти. Все, что нужно, я выяснила, а тянуть время не имело смысла. На ощупь нашла ручку двери, подставляя мокрое лицо злым порывам ветра. Выскочила наружу и почти побежала прочь, отчаянно надеясь, что он окликнет меня, как-то попытается задержать. Ждала хоть какого-то звука за спиной, но до меня донесся только шум отъезжающей машины.