Однако сквозь завесу хмеля и радости Андрей не мог не отметить тот любопытный факт, что на протяжении практически всей беседы Алина Спиридоновна смотрела ему слегка поверх головы. Будто изучала шляпу, чуток съехавшую набекрень. Пару раз он неуверенно проводил по волосам, дабы убедиться, что там не выросло чего-нибудь ненужного. Навскидку всё было нормально, и тем не менее мысль о том, что же так высматривает учительница, намертво засела в мозгу.

Ясность внесла сама женщина.

К тому времени они уже опрокинули по три стопки и оба заметно окосели. Алина Спиридоновна – в силу возраста, Андрей – потому что в принципе выпивал не шибко часто. Наступила стадия, когда странные, завуалированные, наполненные эзотерическим подтекстом фразы можно метать без предисловий.

– Ты собрал бы уже всё, что от тебя разлетается, – сказала учительница и провела указательным пальцем возле Андреева лба.

– А что там?

– Сила твоя утекает. Как из пробоины сочится, прям во все стороны.

Андрей открыл рот, чтобы задать уточняющий вопрос, но не успел: хлопнула входная дверь. Пришел дядя Сергей.

Когда-то, в лихие курсантские времена, Андрей прочел роман Курта Воннегута «Колыбель для кошки». На это произведение его натолкнул шпионский боевик «Рекрут» – проходной в общем-то фильмец, выезжающий исключительно на харизме тандема Аля Пачино и Колина Фаррелла. Была там одна сценка, в которой их герои сидели в парке, жевали «лучшие в мире буррито» и вели высокоинтеллектуальную беседу.

Пачино упомянул вещество «Лед-9», фигурировавшее в «Колыбели для кошки», что побудило и героя Фаррелла, и Андрея прочитать один из самых известных романов мистера Воннегута. Впоследствии Волошин проглотит и «Завтрак для чемпионов», и «Дай вам Бог здоровья, мистер Розуотер…», и «Сирены Титана», и, разумеется, «Бойню №5…», но именно «Колыбель» займет особое место в сердце Андрея.

В этом романе есть замечательный отрывок, в котором главный герой во время перелета наблюдает уникальную семейную пару. Они кажутся ему настолько гармоничными, настолько слившимися и автономными в своем единстве, что именно их герой делает олицетворением понятия «дюпрасс».

Та сцена моментально отложилась в голове Андрея, стала для него наиболее выпуклой частью романа. Он не просто запомнил ее, но и взял на вооружение, выискивая аналоги в своем окружении. Искренняя отсебятина Курта Воннегута в глазах Волошина развилась едва ли не до реальной научной теории. Он и сам пытался найти свой «дюпрасс» – человека, чьи достоинства и недостатки сольются с его собственными в единый симбиотический организм. Инь-ян, борьба и взаимодополнение противоположностей, идеальная пара.

Алина Спиридоновна и дядя Сергей являли собой воплощение воннегутовского дюпрасса. Это выражалось не только в гармоничном сочетании их темпераментов, но и на уровне физиогномики. Бурный и отважный, задиристый и прямолинейный характер учительницы размывался ироничностью, деликатностью и житейской хитрецой ее мужа. Длинные вьющиеся волосы Алины Спиридоновны развивались при стремительной ходьбе, дядя Сергей же был практически лыс и настолько экономен в движениях, словно копил энергию для каких-то великих свершений.

Лед и пламень. И, пожалуй, один из тех немногих браков, что стали примером в глазах Андрея.

Волошин опасался, что дядя Сергей его не признает. В конце концов, с учительницей он по понятным причинам виделся чаще, чем с ее мужем. А пятилетняя разлука и вовсе могла стереть из памяти мужчины очередного ученика его супруги. Страх оказаться неузнанным симпатичными ему людьми преследовал Андрея с самого детства.