– Как так?!

– Ну а ты хотел, чтоб я там свой маразм встретила? Нет уж, дудки. К тому же, когда Арина Васильевна скончалась, острая необходимость в работе отпала сама собой.

При упоминании покойной матушки учительницы, которую Андрей так ни разу и не увидел, ему стало совсем неловко. Волошин спрятал руки в карманы джинсов, потупил взгляд.

– Извините.

– За что? Это ж не ты старушку к праотцам отправил. К тому же мама ушла на девяносто седьмом году! Длинную жизнь прожила – нам бы так.

– Да уж.

– Ты садись давай. Сейчас про свое бытие рассказывать будешь.

Андрей опустился на диван, а Алина Спиридоновна подошла к «стенке» – советской, широкой, с баром посередине. Подобная мебель была, наверное, в каждой третьей семье – с книжными полками, шкафом для одежды и отделениями для постельного белья. Нетленная классика восьмидесятых. Точно такая же до сих пор стояла в волошинской «трешке».

– И как вам живется без учеников, без работы?

– Прекрасно живется, – заявила Арина Спиридоновна, копошась в баре. – Больше времени на огороде, чаще на свежем воздухе. Огурчики, помидорчики, скотинка мелкая – всё свое, натуральное.

Она резко обернулась и посмотрела таким полыхающим взглядом, словно застигла Андрея за воровством.

– Вот я коза! Ты ж голодный, небось, а я тебя чаем и конфетами травлю! Давай покормлю нормально? Как раз картошки нажарила – много получилось, Сережка столько не съест.

Волошин поднял руки.

– О, нет-нет, спасибо! Я поел буквально час назад. Так что конфет и печенья – более чем достаточно.

Вообще-то ел Андрей вовсе не час назад, а в начале дня, но чувства голода действительно не испытывал.

– Невоспитанный ты, Волошин. Ну кто ж к старой тетке сытым приходит… – Она вновь углубилась в недра шкафа, звякнула стеклом, а когда повернулась, в руках были два «мерзавчика» и бутылка дорогого виски.

– Алина Спиридоновна! – заулыбался Андрей. – Помнится, когда в одиннадцатом классе Мишка Донской потянулся к вашему бару, вы ему чуть ручки не поотрывали.

– Так вы ж тогда учениками были, детьми. А теперь вон ты какой вымахал. Худоват, конечно, но видно, что возмужал. Теперь – можно. – Она поставила рюмки и бутылку на стол, тяжело опустилась в метре от Андрея. – Как у Мишки-то дела?

– Да нормально вроде. Окончил Академию Можайского, сейчас в Космических войсках служит.

– Молодец Мишка. Способный парень. В физике, конечно, ни в зуб ногой, зато смекалистый. И девкам всегда нравился.

– Нравился.

– Чего сидишь, как парализованный? Я, что ль, разливать буду? Давай, ухаживай за теткой.

Андрей отвинтил крышку, разлил алкоголь по рюмкам. Алина Спиридоновна произнесла короткий тост, они чокнулись, выпили по первой, и учительница пустилась в расспросы о том, как складываются жизни тех, с кем Волошин приходил к ней на занятия.

– Мишка-то женился?

– Женился. Супруга – достойная девушка. Очень набожная.

– А Ванька?

– И Ванька женился. Видел его фотки в соцсетях: по парку с коляской шлялся.

– Ну а ты чего?

– А мне еще – мир спасать.

На это Алина Спиридоновна крякнула, как над глупостью малого дитя.

Потом они много смеялись, вспоминая былое. Андрей признался, как сильно боялся Алину Спиридоновну в школьные годы. Да и остальные пацаны – не меньше. Признание это привело учительницу в совершеннейший восторг. Рассказав о тайном правиле не садиться за стол напротив нее, Андрей развеселил женщину еще сильней. Алкоголь снял напряжение и скованность – у Волошина возникло ощущение, что он беседует не с человеком в три раза старше себя, а с сокурсником, давним приятелем, с которым повезло пересечься на улице. Секретам и недосказанностям не осталось места.