– Он нам нравится? – спросила она. – По-моему, нет.

Кейт вытряхнула совок в мусорную корзину и обняла маму.

– Спасибо, мам. Я люблю тебя, правда.

– Хорошо. – Мама погладила ее по голове и зевнула. – Мне снился странный сон. Было очень холодно, темно, и… – Она заметила кружку Кейт. – О, ты сделала мне чаю! – мама улыбнулась. – Очень чутко с твоей стороны.

В ту ночь Кейт снова приснилась картина, которую она поставила на туалетный столик. Казалось, картине самое место среди пыльных вещей и старых побрякушек миссис Митчелл. Кейт стала засыпать, размышляя, какой была миссис Митчелл. Решив, что она была женщиной доброй, пусть и слишком серьезной, Кейт наконец уснула, и начались сны про картину.

Кейт бежала по лестнице маяка. Ступеньки заледенели, было очень холодно. Лестница все вилась и вилась, вела все выше и выше, и ей не было конца. Кейт слышала шум – поверх ревущего моря, чьего-то голоса, который звал ее по имени, был слышен скрежет, скрежет, скрежет…

Кейт проснулась. В комнате что-то скребло и царапало. Сначала она решила, что это мышь. Мышей Кейт не любила. Она зажгла ночник и стала уговаривать себя посмотреть, что там царапается. Судя по звукам, это было что-то большое, и Кейт понадеялась, что не крыса. Лучше уж мышь, чем крыса, но и с ней трудновато справиться. Может, просто спрятаться под одеялом и понадеяться, что она уйдет сама…

Наконец Кейт решилась. Это оказалась не крыса. И не мышь. Это был серый кот Хранителя. Он царапал половицы и смотрел на нее, словно прося помощи.

Кейт вылезла из кровати. В комнате было ужасно холодно. Она присела на корточки рядом с котом.

– Ну что там? – спросила она.

Кот не ответил.

– Как ты сюда попал?

И снова молчание.

– Ты хочешь, чтобы я подняла половицу, да?

Кот, кажется, кивнул.

Надеясь не найти под половицей мышиное гнездо, Кейт потянула ее и приподняла. Там, погребенное под слоем пыли и старой электропроводки, лежало грязное металлическое кольцо. Кейт подняла его и поднесла к лунному свету.

Это было кольцо с картины.

Мама Кейт велела будить ее только в крайнем случае. Она специально уточнила, что крайний случай – это, например, если в доме пожар, а не если Кейт узнала новое интересное слово или даже изобрела новый цвет.

Кейт поразмыслила, можно ли назвать этот случай крайним. На картину, что оказалась у нее в руках, охотится мужчина, который, возможно, травит людей. Кейт задумалась, а не убил ли миссис Митчелл мистер Дасс. Если так, то затем ли, чтобы заполучить кольцо из-под половицы? Кейт вспомнила предупреждение Хранителя, что вещи с картины искать не стоит. Но она же и не искала. Это все кот. Ну, в основном.

Кейт пошарила между балками и обнаружила старый конверт. На нем явно дрожавшей рукой было выведено: «Спрячь. Он не должен найти то, что хранит Холодная Дама». Это про кольцо? А «он» – это мистер Дасс? А «Холодная Дама» – женщина с картины? Столько важных вопросов.

С другой стороны, эти вещи были спрятаны здесь уже очень давно, а значит, возможно, срочности никакой нет и не такой уж это крайний случай. Кейт в нерешительности постояла у дверей маминой комнаты и не очень громко позвала ее пару раз. Если случай все-таки крайний, тогда пусть судьба сама решает, просыпаться маме или нет.

Мама не проснулась, и Кейт решила пойти спать. «Разберусь утром», – подумала она.

В изножье кровати Кейт положила картину, на нее – кольцо, а серый кот свернулся рядом, словно все это сторожил. Кейт залезла под одеяло, чувствуя, как кот греет ее ноги своим теплом.

И уснула.

Проснулась Кейт зимой.