Она не сразу это поняла. Сначала заметила, что кот исчез. Потом осознала, до чего же стало холодно. Изо рта облачками вырывался пар. Кейт вылезла из кровати и испугалась, ощутив под ногами заледеневшие половицы. Не найдя тапочек, она порылась в шкафу миссис Митчелл и обнаружила очень старую шубу, от которой пахло нафталином. Кейт надела три пары разных носков и спустилась вниз.

Сейчас больше всего Кейт хотелось, чтобы мама сделала ей чашку чая. Но мамы нигде не было. Ни на кухне, ни в кресле для сна, ни даже в кровати. Наверное, ушла куда-то. Кейт выглянула в окно.

И только теперь поняла, что идет снег.

– Красиво, – выдохнула Кейт. – И очень глупо. Третье сентября на дворе.

Несмотря на ее слова, снег никуда не делся. Густой, чудесный, самый настоящий, он усеял сад, дорогу и весь город.

– Любопытно, – сказала Кейт. – Никаких следов. Значит, либо мама ушла до того, как пошел снег, либо…

Но придумать это «либо» Кейт не смогла. Поэтому просто сделала себе чашку чая и отправилась искать перчатки и резиновые сапоги.

Кейт шла по снегу. Он принадлежал только ей. Всю свою жизнь она мечтала первой пройтись по снегу, но никогда не выходило, кто-то всегда успевал раньше. Но не теперь.

Может, лето и подходило к концу, но Кейт уже успела завести двух друзей, найти картину и кольцо, починить велосипед и первой пройтись по снегу.

Кейт позвонила в дверь дома Барнабаса, но никто не ответил. Она прошла мимо дома Арманда. Похоже, там было пусто. Звонить в дверь Кейт не стала, потому что ни с Армандом, ни с его отцом ей беседовать не хотелось.

Кейт пошла в город в надежде найти кого-нибудь там. Но все улицы были пусты. Свет в домах не горел, машины оказались погребены под слоем снега. И хотя уже рассвело, фонари все еще слабо мерцали.

Стояла тишина. Мертвая тишина. И тут Кейт поняла, что не так. Поняла, какого звука не хватает. Она побежала в гавань.

Море замерзло.

Кейт долго стояла и смотрела на море. Она никогда не видела ничего столь невозможного и прекрасного. Волны застыли, как горные вершины, и тянулись к далекому, темному небу. Кейт стало страшно. Она осталась совсем одна в мире собственных снов.

Кейт показалось, что она что-то услышала. Будто далекий крик разнесся эхом по толще льда. Она позвала, но ответа не было. И тут Кейт кое-что заметила.

На снегу были следы. Крошечные следы лап. Она побежала по ним, утопая сапогами в сугробах. Мимо лодок, застрявших в море, мимо кафе и старой гостиницы… к портовой стене. На ней, глядя на море и навострив уши, сидел серый кот.

Не моргая, он повернулся к Кейт. Кейт никогда в жизни никому так не радовалась и попыталась подхватить кота на руки, но тот отскочил.

– Ах, кот, – сказала Кейт. – Это просто невозможно. Я была наверху. Спала. А потом случилось вот это. Чушь какая-то. Как такое могло произойти? Кто это сделал?

– Я, – ответил кот, чем несказанно удивил Кейт. На миг она примолкла, но наконец сказала:

– У меня два вопроса.

– Давай.

– Как у меня выходит говорить по-кошачьи?

Кот задумчиво зевнул.

– Будет вернее сказать, что это я говорю по-человечьи. Дальше.

– Это точно сделал ты?

Кот кивнул.

– О да. Это ведь я предложил тебе соединить картину и кольцо.

– Но зачем?

– Просто так. – Кот дернул лапой. – Хотел посмотреть, что выйдет.

– Что? Зачем такое делать?

– Я ведь кот, в конце концов. – Кот задумчиво погрыз коготь. – Я сам себе хозяин. Мне просто было любопытно. – Он выплюнул комок шерсти. – И я не прочь увидеть Властелина Зимы.

– Кого? – Кейт стало не по себе.

Кот посмотрел на нее уничтожающим взглядом.