– А на что похожи тюремные колонии?
– На города. Они очень большие. Ссыльные имеют право свободного передвижения в рабочей зоне, живут не в бараках, а в отдельных квартирах, могут заниматься творческими ремеслами, иметь хобби. Климат, конечно, далеко не санаторный. Срок жизни значительно сокращен. Впрочем, многое зависит от индивидуальной выносливости.
– И я никак не могу обжаловать ваше решение? – осведомился Парсонс. – У вас нет судебной системы? Правительство само выдвигает обвинение и само выносит приговор? Чиновнику достаточно напялить средневековый парик, чтобы превратиться в судью?..
– У нас есть заявление девушки с ее подписью, – перебил Стеног.
Парсонс озадаченно посмотрел на него.
– Пойдемте. – Стеног встал, отворил боковую дверь и дал Парсонсу знак следовать за ним. Чинно шествуя по коридору, он предупредил: – Возможно, увиденное сейчас скажет вам больше, чем все, что вы видели до сих пор.
Они проходили через многочисленные двери. Оцепенело, как лунатик, Парсонс следовал за юношей в парике. У того был широкий, пружинистый шаг; стараясь не отстать, Парсонс вскоре запыхался. Наконец Стеног остановился, отворил дверь и шагнул в сторону, уступая Парсонсу дорогу.
В комнате стояло несколько низких и длинных столов, на ближайшем к двери лежала под белым покрывалом молодая женщина. Икара. Парсонс медленно двинулся к ней. Глаза ее были закрыты, она не шевелилась. Кожа казалась выцветшей.
– Перед самой смертью, – произнес Стеног, – она подписала жалобу.
Он включил свет, и у Парсонса исчезли последние сомнения в том, что девушка мертва. Очевидно, скончалась несколько часов назад.
– Но она же поправлялась, – проговорил он. – Выздоравливала…
Стеног приподнял простыню, и Парсонс увидел на шее у Икары аккуратный разрез. Чья-то умелая рука рассекла сонную артерию.
– Она обвинила вас в преднамеренном вмешательстве в естественный процесс смерти от потери крови, – сказал Стеног. – Как только жалоба была подписана, Икара попросила вызвать ее участкового эвтанора и подверглась Последнему обряду.
– Значит, она сама пошла на это? – спросил Парсонс.
Конец ознакомительного фрагмента.