Наступила тишина, которую я не спешила нарушать. Игра ли это, смогу определить, лишь подловив своего собеседника на чём-либо. А это проще сделать, когда он говорит, а я молчу.

— Хочу… — вернулся голос и решительно закончил: — Чтобы ты меня видела!

Внезапно защипало глаза, будто в них песок попал, и я тихо выругалась. Потёрла горящие веки, а когда всё прошло, вновь подняла голову. И вскрикнула от неожиданности при виде высокого и необычайно дородного синего мужчины.

— Что? — довольно оскалился тот и неторопливо провёл ладонью по волосам небесного оттенка. — Впечатлена моей красотой?

— Да что же вы в Дезане все голышом-то дефилируете?! — возмутилась я. И потребовала: — Немедленно оденьтесь!

Раздался хлопок, откуда ни возьмись повалил дым, и когда он рассеялся, передо мной стоял тот же самый синий мужчина, но уже в костюме: хлопковые брюки и свободная рубашка на выпуск той же фирмы, что нравилось носить мне. Женские! Завершали образ гламурного голубка белоснежные кроссовки с розовыми шнурками.

— Издеваешься?! — возопил джинн.

— Да ты обязан исполнять мои желания! — потирая руки, догадалась я.

— Гадство, — приуныл тот.

6. Глава 6. Василина

Я обвела хозяйским взглядом новенькие коробки для архивных вещей и заглянула в одну их них. Вынув ту самую шапку, которая первой попалась мне в руки, повертела пустой ярлычок.

— А почему ничего не записал?

— А потому что ты сказала привести архив в порядок, а не провести опись, — мстительно буркнул джинн. И пока я не приказала это, поторопился улыбнуться. — О звезда моих очей! Ты можешь попробовать сказать своему рабу разобрать артефакты, но результат вряд ли тебя порадует. Побереги свои нервы и мои уши!

— При чём тут твои уши? — не поняла я.

— Боюсь представить, что ты скажешь, когда я попробую составить опись этих вещей. — Джинн помялся и переступил с ноги на ногу, вновь привлекая моё внимание к девчачьим кроссам сорок восьмого размера. — Дело в том, что я… Э-э! Обладаю неразборчивым почерком и делаю в нём много ошибок…

— В почерке? — выгнула я бровь. И догадалась: — Так ты безграмотный?

— Чего сразу обзываться? — насупился он. — Подпись поставить умею!

— И то радость, — фыркнула я и, покрутив шапку, вздохнула. — По-быстрому покончить с рутиной не получилось. Ладно, сама сделаю. То, что из руин сотворил приличный домик, уже хорошо. Огромное тебе спасибо!

— Будто у меня был выбор, — проворчал он и нервно отдёрнул ворот рубашки. — Может, ты прикажешь мне переодеться в другую одежду?

— А тебе какая разница? — записывая на листе номера в столбик, поинтересовалась я. — У рубашки и брюк разница с мужским кроем — лишь другая сторона застёжки, а кроссовки твоего размера ещё поискать надо! А когда найдёшь, уже без разницы, какого они цвета.

— Да я не о том, — простонал он. — Это же позор — одевать джинна! Я даже в лампу спрятаться не смогу, пока не разденусь…

— А с чего ты решил свинтить с работы? — поинтересовалась я и глянула на часы. — Рабочий день ещё не закончен. Хочешь щеголять голышом — делай это дома… То есть в лампе. А пока на работе — соблюдай приличия.

— Ну хорошо, — сдался он. — Давай свои приличия и расскажи, как за ними наблюдать.

— Вот. — Проигнорировав трудности мировоззрения, я всучила мужчине шляпу. — Расскажи о ней то, что знаешь. История происхождения, причина утилизации и утраченные возможности.

— А я почём знаю? — машинально принимая артефакт, изумился джинн.

— Так узнай! — отмахнулась я и открыла вторую коробку. — Ого! Это же…

Мимо просвистел тапок и, ударившись о стену, плюхнулся на пол — чистый, благодаря моему новому помощнику. Тот поднял обувку и покрутил в синей лапище.