– Извините, меня, пожалуйста, что я, не будучи знаком, позволяю себе… но предмет вашей ученой беседы настолько интересен, что… – вклинился в разговор мужчина в летах с тронутыми сединой волосами.

Я пораженно уставился на него, готовый новоявленному Воланду продать все что угодно, даже злосчастную скорпикору, хоть ложную, хоть настоящую. А вот Димыч, на мое удивление, построжел и вытянулся, словно ему в спину струну вставили и колок провернули. Я немедленно подумал о том, что ко мне на огонек заглянул кто-то важный, но в атмосфере квартирного равенства значения лично для меня это не имело.

– Простите, про Фаммуза и Мардука рассказать не смогу, – сияя, как свеженачищенная монетка, отрапортовал я.

– А про скорпикору поподробнее можете? – подсевший к нам джентльмен чуть склонил голову набок, выказывая искренний интерес к теме.

– Извините, но, наверно, нет. Или если вы мне пообещаете, что рассказ за пределы моей квартиры не выйдет, – сказал я со всей возможной серьезностью, которую смог в себе найти.

– Понимаю, – кивнул незнакомец. – Тогда ознакомьте меня с тем, как вы создали ложную скорпикору.

Я насторожился, чувства подсказывали, что здесь есть подвох, но я в упор не видел, в чем он мог бы заключаться. Да и похвастаться хотелось, не буду привирать.

– Вышло так, что я заинтересовался темой иномирных животных еще в детстве, помните, лет десять назад Пятую колонию создали? – Дождавшись утвердительного кивка, я продолжил: – Так вот, на всех этих планетах так или иначе жизнь формировалась по земному типу, и, хотя встречаются интересные вариации, в целом они довольно точно совпадают с эволюционной линией земной флоры и фауны. Значит, шестой мир по земному типу тоже вряд ли даст что-то непохожее. Это все интересно, но объяснений пока нет, и останавливаться на них не будем. Поэтому, подумав о том, что мир может быть кардинально другим, я полез в мифы и легенды. Для начала – в бестиарий Древней Греции.

– Почему? – приподнял брови этот искуситель.

– Я исходил из простых предпосылок. Возможно, в древности люди были гораздо ближе к природе, чем сейчас. И гораздо ближе к хтоническому началу Вселенной, чем мы в наши дни, рациональные до мозга костей. Я предположил, что человек, который более тонко чувствует природные явления и начала, обладает анимистическими представлениями о ней, то есть одушевляет каждый значимый для себя предмет или явление, теоретически мог бы, как бы это сказать, чтобы прозвучало не по-идиотски… – я пощелкал пальцами, пытаясь сформулировать точнее. – Заглянуть в основы основ. И увидеть там что-то странное.

– Вы имеете в виду, что люди Древнего мира обладали способностью заглядывать в другие миры? – седовласый наморщил лоб, демонстрируя удивление пополам с пренебрежением, дескать, я тут про серьезное, а мне про эзотерику и мифологию.

Для храбрости я отхлебнул чуть ли не половину бокала, и продолжил:

– Примерно так. Но не все, только некоторые. Понятно, я взял это предположение за основу и дальше подумал, что все эти хтонические существа с нижних ярусов подсознания, что можно извлечь из мифологии разных народов, – они же не просто так придуманы. И если большая их часть похожа на попытку дурного биоинженера слепить теплое с мягким – например, приставить к телу человека голову быка, то такие интересные химеры в биологическом смысле, как мантикора, василиск и другие, должны иметь более фундаментальное основание, чем просто сшивка страшного хищника с не менее страшным гадом ползучим. Вот я и подумал, а могла бы потенциально где-то существовать такая мантикора, если ее рассматривать с позиции реального животного? С биологической точки зрения, просто животное, мифы человек уже сам поверх навертел. А дальше… – я разлился соловьем, пересказав эссе в том виде, как его написал я, и остановился только на том, что начал объяснять, какая из скорпикор какая, почему важнее все-таки ложная и в чем суть мимикрии как таковой.