) в пятидесяти километрах к югу от Пекина в известняковых пещерах близ железнодорожной станции Чжоукоудян в 1927–1937 годах проливают новый свет на духовный мир человека нижнего палеолита. В пещерах Чжоукоудяна синантропы жили в течение многих поколений. За время раскопок были найдены костные останки более сорока особей, как взрослых, так и детей.[131] Судя по найденным в пещерах костям теплолюбивых млекопитающих – слонов, носорогов, тапиров, оленей, дикобразов, – синантропы жили в одну из межледниковых эпох, скорее всего в гюнц-миндельскую, около 500 тысяч лет назад, но, возможно, и в начале миндель-рисской эпохи – 360 тысяч лет назад. Синантропы жили в пещерах Чжоукоудяна непрерывно в течение более чем ста тысяч лет, о чем свидетельствует мощный культурный слой пятидесятиметровой толщины.

Объем мозга синантропа достигал 1075 куб. см (человек умелый из Олдувая – 725 куб. см, современный человек – 1400 куб. см, хотя порой даже выдающиеся современные люди имеют объем мозга, соизмеримый с синантропом: например, мозг Анатоля Франса – 1100 куб. см). Точные исследования последних лет показали, что и в мозгу синантропа были развиты и поле Брока, и поле Вернике – центр, контролирующий понимание речи.[132] Они и иные Homo erectus отнюдь не ограничивались «рычанием и нечленораздельными звуками», как еще недавно полагали ученые, они говорили и понимали речь. Обитатели Чжоукоудянских пещер изготавливали орудия из прочнейшего кварца, предпочитая его более мягкому песчанику, из черепов копытных они делали чаши для питья.

Но открытие, которое буквально потрясло археологов во время чжоукоудянских раскопок, – это знакомство синантропов с властью над огнем. Сомневаться не приходилось: в одной из пещер толщина зольного слоя достигала шести метров. Огонь горел здесь в течение веков. Первоначально палеоантропологи сочли этот факт случайным. Известные популяризаторы наук о доисторическом состоянии Земли, чехи Йозеф Аугуста и Зденек Буриан, так, например, описали знакомство синантропа с огнем:

«Совершенно ясно, что сами синантропы еще не умели разводить огонь. Они доставали его только случайно, может быть, после удара молнии, которая зажгла сухую траву в степи, а от нее загорелись кусты и небольшие рощи. Сначала синантропы боялись огня, убегали от него и скрывались в пещерах. Когда же огонь терял свою уничтожающую силу, когда пламя спадало и невыносимый жар постепенно исчезал, тогда, может быть, самый отважный из них приближался к угасающему пламени и с любопытством рассматривал раскаленные угольки, разгребал их и испуганно убегал, когда из них вылетал рой искр, одна из которых могла его больно обжечь. Тогда, может быть, кто-нибудь из них бросил на раскаленные угли горсть сухой травы или сухих веток, и когда все это воспламенилось, синантропы поняли, какой пищей должен питаться огонь, чтобы он остался жить».[133]

Эта красивая история имеет, однако, мало общего с действительностью. Теперь мы знаем наверняка, «что именно Homo erectus первым начал систематически использовать огонь для обогрева, приготовления пищи, защиты от хищников и для охоты на диких животных».[134] Не только в Чжоукоудяне, но и под Ниццей, в Терра Амата, и на иных стоянках этих древнейших людей найдены очаги, стенки, сделанные для защиты пламени от господствующих ветров, кострища. К настоящему времени известно как минимум одиннадцать мест – в Европе, Африке и в Азии, где более чем сто тысяч лет назад люди возжигали и поддерживали огонь. Причем стоянки Чесованджа и Каламбо Фоллз в Восточной Африке, Юаньму и Чжигуду в Восточной Азии, Эскаль во Франции, возможно, имеют возраст один миллион лет или древнее. Раскопки, проведенные в 1985–1995 годах в Бретани (Мнез-Дреган близ Одьерна), обнаружили многочисленные раннепалеолитические очаги, самому старому из которых – 465 тысяч лет.