Ричард пристально посмотрел на меня.

— Не стану. Я связан обещанием не распространяться о причинах нашей вражды с этим… иларом.

И как благородный мужчина, конечно, слово свое он сдержит. Но почему мне кажется, что я ввязываюсь в очередную авантюру?

— Я жду вашего ответа. В обмен на что вы согласитесь избегать с ним встреч?

— Мне нужен рецепт зелья от вашего проклятья, — произнесла я, и лицо илара Шанрасса помрачнело. Руки сжались так, что побелели костяшки пальцев. — И не говорите, что его у вас нет! Хильда сказала, что только у вас он и имеется…

— Вот уже двадцать лет как я жалею, что позволил ей и дальше жить на землях моего рода, — гневно ответил хозяин замка. — Там не рецепт зелья, Агата. Там рецепт… краски, которую может сотворить художница.

— И почему же…

— Вы не представляете, что за ингредиенты там нужны. Я не желаю подвергать вашу жизнь опасности! Я…

— Назначу свидание илару Дантрэ завтра же! — клятвенно пообещала я.

Ричард шагнул ко мне, притиснул к дереву и хрипло уточнил:

— Свидание, значит?

И его губы в одно мгновение смяли мои, обжигая и сводя с ума. Я почти задыхалась от этого поцелуя, но не желала останавливаться. Он на секунду разжал руки, дал возможность вдохнуть и снова обрушился на меня огнем. Пил жадно, словно никак не мог насытиться, и внезапностал нежным, трепетным…

Наконец отпустил, застонал, склонив голову и опираясь руками о шершавый ствол за моей спиной.

Я тяжело дышала. Когда илар Шанрасс поднял на меня глаза, в которых плескалась сиреневая тьма, ноги стали подкашиваться.

— Вы не отталкиваете меня, не сопротивляетесь… — сказал Ричард, и я едва не застонала от стыда.

Он был прав. И в голову не пришло!

Но если Ричард надеялся, что я сознаюсь в том, что чувствовала во время этого поцелуя, он ошибается.

Хозяин Шанрассхолла мягко улыбнулся, поднял руку и пальцами бережно коснулся моей щеки.

— Если погублю вас, никогда ведь себе этого не прощу.

Это на что он намекает?

— Сколько же в вас света, чистоты, тепла… Из-за проклятья, способного отнять даже желание жить, чувствую это еще острее.

— Вы неплохо держитесь, — сказала я.

Вот что я несу?

— А уж какая упрямая…

— Илар… Ричард! — возмутилась я. — Непростительно говорить девушке подобные вещи.

Ну должна же я хоть сейчас попытаться спасти ситуацию и вспомнить о приличиях?!

— Непростительно? — прошептал он.

Поднял мою ладонь, поднес к губам и медленно-медленно, не сводя с меня пылающих огнем глаз, поцеловал пальцы. Перевернул и коснулся губами запястья, отчего спину прошила молния.

Я дернулась и выдернула руку.

— Говорю же, упрямая. Полагаю, останавливать вас бесполезно, все равно попытаетесь влезть в неприятности. Проще… помочь.

— В неприятностях? — уточнила я.

— Я дам вам рецепт краски, способной снять с меня проклятье, илара Таринс.

— Можно просто Агата.

— И на «ты», — предложил он.

Прикусила губу, потому что это его на «ты» означало сокращение дистанции. Да воспитанная илара не позволила бы подобного обращения даже жениху до свадебного обряда. Впрочем, она бы и не оказалась посреди леса наедине с почти незнакомым человеком. И не наслаждалась бы одним осознанием, что вот он… мужчина, перевернувший с ног на голову всю жизнь, стоит рядом. Непозволительно, маняще, опасно близко.

— Я… попробую, — ответила тихо.

— Светает. Слуги уже наверняка встали, пора возвращаться в замок.

Я кивнула, сделала шаг и зашипела от боли.

— Агата, ты ранена? — тут же заволновался Ричард.

— Ногу ударила.

Он присел на корточки, бережно ощупал мою лодыжку. Это его действие было еще более неприличным, чем поцелуй, который все еще горел на губах и который так сильно хотелось повторить.