— Что? — рыжая Любовь вбежала на кухню следом и открыла от изумления рот. Картина была, мягко сказать, предельно ясной. Тут и напрягаться не нужно было, чтобы сделать соответствующие выводы. Я, нож, продукты и кухня сына. Прелестно… Это так ты стараешься держаться от него подальше? Великолепно, Катерина. Давай, разгребай.

— Катюша, прости нас за столь бесцеремонный визит. Признаться, я настолько привыкла, что сын мой холост, что даже не подумала, — казалось, что Юлия Викторовна и правда расстроилась. Даже жалко её стало, чего нельзя было сказать о ее изумленной рыжей подруге.

— Кать, — со второго этажа послышался крик Царева и через мгновение он появился на лестнице, на ходу натягивая футболку.

— Сынок, — виновато пискнула мама. — Доброе утро.

— Мама, — Царёв поджал губы и бросил взгляд на наручные часы. — Кажется, мы договаривались встретиться в офисе, и не утром, а после обеда.

— Прости, сынок. Просто мы проезжали мимо, и Любушке пришла идея нагрянуть на кофе.

— Ох, Любовь-Любовь… Какие же интересные идеи посещают вашу голову, — Царёв повесил полотенце на перила, прошёлся пятерней по ещё влажный волосам и вошёл на кухню, даже не утруждаясь скрыть своё раздражение. — Завтрак? Дамы, к сожалению, удивить вас нечем, потому что в нашем меню на завтрак - шаурма.

— Я готова съесть все, что приготовит сын, — Юлия Викторовна сняла ярко-красный пиджак, украшения и пошла к раковине, чтобы вымыть руки. — Итак, молодежь, чем помочь?

— А у меня почти все готово, — я откусила огурец, что так и сжимала в руке. — Чай? Кофе?

— Ты лишила девственности мою кухню, — шепнул мне Саша, включая электрогриль.

— Сказки свои прибереги для мамы…

— Ты посмотри на моих голубков, — всхлипнула его мама, откровенно любуясь нами. Глаза её почему-то были на мокром месте, а губы дрожали.

— Мам, может, расскажешь, зачем приехала? — Царёв бросил в мать прищуренным взглядом.

— Да мы, честное слово, проезжали мимо! Давайте я сама кофе сварю.

— Мам?

— Саша? — передразнила его тон Юлия Викторовна, вернув сыну взгляд любопытства.

— Странно, а ведь эта берлога вовсе не выглядит, как место, обжитое женщиной, — Любовь отошла от своего шока, сбросила сумку на диван и подсела к столу, скривив губы от вида лаваша.

— Крепче скручивай, — я убрала руки Царева от шаурмы, что он пытался завернуть уже третий раз, и стала показывать, как делать это правильно. На колкость рыжей ехидны отвечать ни я, ни Саша не собирались. И ей это явно не нравилось. Но всем было все равно. Саша, поняв принцип действия, стал двигаться быстрее, искоса наблюдая за мной. Ты серьезно? Наперегонки?

— Мы с Любой идём завтра в театр, Катюша. Может, присоединишься? — Юлия Викторовна внимательно наблюдала за нашим поединком.

— Что в программе? — отобрала у Царева лишнюю горсть курицы, что он собирался присвоить себе.

— Классика. «Мастер и Маргарита», это последний спектакль в этом сезоне, — не сдержала смеха она. — Как дети, честное слово.

— Я первая! — подняла руки и машинально высунула язык.

— Конечно, милая, — Царёв сдерживал улыбку, наблюдая за моим победным танцем.

— С тебя клубничное мороженое с шоколадной крошкой, — подмигнула и забросила наше творение в гриль. — Юлия Викторовна, в этом сезоне я трижды была на «Мастере и Маргарите» вместе с бабушкой. Умоляю, не заставляйте меня врать вам и говорить, что тысячу лет не была в театре.

— Катерина, — Юлия Викторовна поставила локти на кухонный остров, чуть наклонилась вперёд, чуть прищурилась и пропустила улыбку. — А ты мне нравишься.