Спи, Яся, тебе силы пригодиться с таким аппетитом, как у меня.

– А куда вы так торопитесь? – женский голос за спиной.

– У меня жена беременная, – ответил я.

– Она рожает? – одна пищала

– Здесь в лесу?! – другая немного басила.

Они бежали за мной втроём. Девицы лет тридцати, без мужиков забрались в аномальную зону. С камерами, техникой, палаткой. Без оружия. Как собирались выживать, не объяснили. Думали, что ничего здесь страшного не обнаружат. Точнее именно на странности надеялись, но свезло так сильно, что растерялись. Во-первых, они в зону вошли, а выйти из неё не смогли. Во-вторых, медведь-оборотень сломал им штатив, и часть рюкзаков утопил в болоте. Я бы девкам сказал, что легко отделались, но не стал. Они, итак, с круглыми, страшными глазами рассказывали, что это действительно был оборотень.  

А я делал вид, что не хрена им не верю. Поэтому они вздумали меня уговаривать. И часть дороги тараторили, что не врут и в зоне действительно водятся мифические существа. Вещи свои мне не доверили, сами тащили свою палатку и поклажу, что уцелела, после встречи с медведем. Мне не доверяли, а когда я показал, что мне совершенно плевать на них, я на вопли пришёл, решили не отпускать и рванули следом. Шли  с трудом, три дня плохо ели, мало спали. Как спаслись, одному Богу известно. Потому что я целую банду вырезал, насильников и убийц людей. И неважно, что девочки так себе, волки бы позарились, олени тем более, те до баб всех мастей сами не свои.

– А вы точно не маньяк?

Не поймёшь: пристают, пытаются познакомиться, беспокоятся или подозревают в чём-то.

– А вы не оборотень?

Хихикнули убогие.

Я остановился и строго посмотрел на них. Та, что полная и румяная – это их оператор, у неё от профессиональной камеры ничего не осталось, и она снимала на всё что придётся, вот и сейчас запечатлела меня. Я уничтожу всю её технику, но сделаю это тихо. А онлайн она транслировать не может, в зоне нет интернета и связи никакой.

Две другие вроде с факультета археологии. Престарелые студентки или уже профессора… Я совершенно не имел к ним интереса. Феминистки? Уже умаялись, готовы были скинуть на меня свои вещи, а я, изверг, уже передумал. И ждать их был не намерен.

– Задолбали. Отвяньте, – недовольно буркнул я и прибавил шаг.

– Мы не можем вас упустить, вы единственный нормальный человек за три дня, что мы здесь плутаем, – толстая оказалась самой здоровой и бежала почти рядом со мной, еë подруги сильно отставали.

– «Это место не должно быть», – сообщил в моей голове волк, как будто я сам этого не понимал.

Никакой аномальной зоны допускать нельзя. И оборотни и  люди тусуются, и конечно идет уничтожение людей, потому что они слабее по-природе. Но у зверей в крови: "людей не трогать". А они закон нарушают. Потому что чувство безнаказанности  способствует распущенности. И если в Лесу - в мире оборотней ещё страшно получить от собратьев, в мире людей звери внутри не такие агрессивные, то вот в таких местах начинается настоящий беспредел.

– «И что ты предлагаешь?» – мысленно спрашивал я у волка.

Руки чесались нож  метнуть вперед в ствол дерева, а потом по пути вытащить. Но человеческие женщины действительно были серьёзно напуганы. Я ещё с ножами начну при них играть, точно сойду за маньяка-убийцу. И то, что у меня Яся, не сможет меня оправдать.

А скорее наоборот.

А не по хуй ли мне на них? !

Я размахнулся и швырнул нож впередистоящий коричнево-янтарный ствол сосны. Побежал, по дороге вырвав свой клинок с частью коры.

– Мы отдыхаем, лес любим. Не шумите, Яся спит, – строго велел я женщинам за своей спиной. Они притихли, перестали меня мучить вопросами, не отставали.