Даже если предположить, что я внезапно впала в кому - нужно было лет десять в ней проваляться, чтобы моя пацанская стрижка отрасла до такой длины.

  За светлой дверью послышались шаги и приглушённый разговор.

  Я уже было набрала в лёгкие воздуха, чтобы задать одолевающие меня вопросы, открыла рот, но... тут же его и захлопнула, увидев кто прямо сейчас направляется к моей кровати. Это была целая делегация из нескольких чуднО одетых людей.

  Одна разряженная в бутафорское длиннополое тёмно-вишнёвое платье... дама (по другому язык не повернулся даже подумать, не то, чтобы сказать) со строгим озабоченным лицом. Рядом с ней шла другая женщина в таком же старинном, но более простом одеянии, длинном белом фартуке - явно медицинского назначения и такой же незамысловатой косынке, скрывавшей волосы. Ещё одна девушка в совсем уж простеньком платье тут же бросилась поправлять мою постель. И ещё трое каких-то мужчин. 

  Один из них - тот, что с чёрной "богатой" бородой, склонился надо мной и попросил назвать имя, отчество и фамилию.

  В этот момент нерв дрогнул и я, при всём своём неслабом, в общем-то, характере, полезла под одеяло.

3. 3

  Натянув одеяло до самого носа, я испуганно таращилась на сосредоточенного доктора. (В том, что это именно так, сомнений уже не оставалось.) 

- Ну же, мадемуазель. - настаивал он, - Нам необходимо оценить ваше состояние.

- Кто мадемуазель!? Я?! - мысли с новой силой ошалело заметались в голове.

  По шкурке, подбираясь к затылку, а затем и к самой макушке, побежали противные мурашки. Но дядька пристально и упорно продолжал смотреть именно в моё лицо.

  Я ещё немного поразглядывала совершенно круглыми глазами всех этих мужчин в тёмных, очень длинных пиджаках (в памяти всплыло слово "сюртук"), не зная, что ответить. Все эти пенсне, задранные воротники рубашек, наползающие углами им на щеки и поверх обмотанные платками или шарфами, окончательно сбивали с толку. Можно сказать - конкретно добивали мой разум и веру в собственное здравомыслие.

- Алиса Карловна... фон дер Вельф. - уступая давлению, пискнула я и, поддаваясь атмосфере окружающей обстановки, почти автоматически добавляя родовые приставки.

- Умственные способности в порядке, госпожа испектриса, - к моему величайшему изумлению, тихо сказал бородатый доктор, обернувшись к даме в тёмно-вишнёвом

- Слава богу, - пролепетала тётка, промокнув глаза платочком.

  Пока я продолжала пытаться сложить всех этих странных персонажей в единый пазл, не решаясь задать ни одного вопроса, ко мне подошёл второй из докторов. Лицо его имело немного более мягкие черты и выражение, чем у строгого бородатого.

- Как вы думаете, сколько времени вы лежите в лазарете? - взяв мою руку и, видимо, считая пульс спросил он.

- Э-э-э... М-м-м... - растерянно пожала плечами в ответ.

-  Вы, мадемуазель, здесь уже одиннадцать дней. Совсем недавно вам сделали операцию. Будьте любезны теперь хорошенько отдыхать и есть.

- Э-э-э... Фу-ух. - выдохнула я - буквы совершенно отказывались складываться в слова, и тут уж совершенно по-дурацки добавила, - Да?

  "Добрый" доктор выразительно посмотрел на меня и кивнул.

- Боже, что тот Шариков, ей богу! - злилась я сама на себя, - Какой-то лютый "абырвалг"!

  Да не знала я ни что думать, ни что делать, ни тем более говорить. Может это вообще сон. Нереально-реальный. Или помешательство. Очень надеюсь, что временное. Хотя вон тот важный эскулап, например, сказал, мол "умственные способности в порядке".

- Пульс в норме, профессор. - резюмировал "добряк" (как я его уже мысленно окрестила), поворачиваясь к бородатому.