На этом она развернулась и пошла в сторону своей компании, а я медленно пошла к лазарету, на ходу пытаясь осмымслить сказанное и произошедшее.

  Получается, белобрысые, получив клеймо стукачек, решили сделать крайней в этом факте меня. И обозлились до той степени, что решили довести ситуацию до исключения. Я бы посмеялась и сказала, что поступок попахивает детским садом, но ход-то, на самом деле, был не самый глупый.

  Если бы они собрались исправить мои хорошие оценки на плохие - это очень скоро бы выяснилось и меня бы никто не заподозрил, но наставить в журнал лишних пару-тройку двенадцать баллов*, по логике вещей, выгодно только мне. Мол, чтобы поправить ситуацию. А что? Вполне убедительно. И это тоже очень скоро бы выяснилось.

  Я оглянулась на группу неожиданных союзниц - они тоже смотрели мне вслед. А я теперь совершенно не представляла, что делать. Бежать к Марте или тем более к инспектрисе - значит уподобиться этим самым кукушкам. Раз уж поставила себя здесь как "правильная" - надо идти до конца.

  Так и не определившись со своими дальнейшими действиями, с напрочь испорченным настроением добралась до своих. Саломея тут же оттащила меня в угол.

- Что ей было надо? - обеспокоенно спросила она.

- Не поверишь, спасти меня от позора и очередного скандала.

  И я рассказала ей всё, что мне сообщила "королевна".

- Да-а-а, ситуация непростая. - протянула княжна, медленно выдыхая сквозь зубы (первый раз своими глазами наблюдала, как выглядит её гнев), - И к фройляйн Марте ты, конечно, идти не хочешь?

- Нет. - решительно подтвердила её предположение, - И в угол тройняшек не зажмёшь - они ещё ничего не сделали. Состроят невинные глаза и ото всего отопрутся. Не знаю, что делать.

- Я знаю. - вдруг серьёзно и совершенно уже спокойно заявила моя подруга, - Но действовать будешь не ты - твоя задача отвлекать внимание и делать беззаботное лицо, как будто ничего не происходит... Иди поздравляй Льва Петровича, доверься мне и ни о чём не переживай.

  На деле это оказалось не так просто исполнить. А Саломея пошушукалась с нашей разведчицей, та полыхнула яростным взглядом, согласно кивнула и они обе куда-то удалились.

  К концу обеда княжна, сделав мне знак оставаться за столом, перемигнувшись с Ангелиной, вышла из столовой. Следом за ними, к моему удивлению, улизнула Наталья. За соседним столом тоже образовалась пара свободных мест.

  Наконец, коротко зыркнув в мою сторону и убедившись, что я на месте, пытаюсь затолкать в себя пудинг, наши интриганки покинули праздничный стол. Не передать словами, чего мне стоило не пойти следом, чтобы лично поучаствовать в предстоящем действии. 

  Обо всём позже, захлёбываясь эмоциями, рассказала Ангелина. Саломея, понимая, что взбудораженную разведчицу порвёт на части, если не предоставить ей такую возможность, сдержанно кивала головой, кое-где вставляя пару слов в поправку истории.

   В общем, когда пакостницы, убедившись, что учителя веселятся в столовой со своими подопечными и помешать им некому, проникли в преподавательскую комнату (учительскую по нашему), там их уже ждали княжна, Ангелина и пара "авторитетных" мадемуазель из соседнего дортуара, решивших принять участие в выведении на чистую воду юных "беспредельщиц".

  Опуская детали, отпираться тем было некуда. И, пока Наталья "стояла на шухере" в коридоре, нтриганкам ясно дали понять, что их не принимает ни одна сторона. И любое их действие больше ни у кого не найдёт поддержки. 

  А я, наконец, могла вздохнуть спокойно.

*Старания воспитанниц института благородных девиц оценивались по 12-балльной системе.