Но наш художник был не таков.

Он не видел вокруг себя ничего, кроме холста и палитры. В разложенном саквояже лежали наготове кисти всевозможных калибров. Из кармашков торчали шпательки: от совсем узеньких, чтобы наносить тонкие мазки, до приличных лопаток, которыми снимают лишнюю краску.

Живописец подчас копошился в мини-мастерской – что-то брал, отсыпал, размешивал; со вздохом искал колпачок или культурно ругался в попытках отмыть засохший пензель.

Сирена тоже не пришла с пустыми руками. Девушка принесла из дому не только краски, но и несколько пестрых кисточек, набор карандашей, стянутых зеленой резинкой для волос, а также сверток шероховатой акварельной бумаги. Порывшись минуту в рюкзаке, она поняла, что не взяла стакан. Поэтому с кокетливым извинением одолжила емкость у мэтра, чтобы потом набрать в нее минералки.

Так как мольберта у Сирены никогда не было, а раздобыть такие вещи на станции просто нереально, девушка спустилась на площадь в поисках подходящего планшета. Ничего похожего не нашлось, поэтому, засучив рукава, она принялась отрывать фанерный график пивной.

"Вы не возражаете?" – Сирена протиснулась между двумя женщинами и уперлась коленом в стену. "Вы... все равно... уже... знаете его... нА-А-А... память", – лист наконец поддался, и в руках была отличная подложка под ватман. Осталось лишь занозы повытаскивать.

Принеся стул из лимонадной, Сирена расположилась справа от художника и развернула лист бумаги. Она вытянула из прически несколько заколок, чтобы закрепить края на фанере. Затем прокашлялась, словно собираясь говорить речь. Все внимание было приковано к старому полотну.

Художник использовал натуральный холст. Волокнистый лен идеально подходил для густых мазков. Правда, от времени ткань изрядно провисла, да и подрамник повело от соседства с фонтаном. В одном из ключевых мест пейзажа зияла дыра: картина рвалась, так и не успев стать таковой.

Глубоко вдохнув, Сирена зажмурилась и постаралась настроиться на работу. В этот момент по радио диктор как специально анонсировал минуту классической музыки: "А теперь мы послушаем произведения великого отечественного композитора Модеста Мусоргского".

Над площадью заливалась труба, и мастер-класс художника вдруг приобрел рамку торжественности. Сирене показалось, что ее жизнь будто наполняется новым смыслом – когда ты находишь важность в бесполезных на первый взгляд вещах.

Лишь крики со стадиона немного портили атмосферу.

Девушка сняла резинку с карандашей и закрепила ею хвост, чтобы волосы не мешали рисовать. Надо было выбрать подходящий для набросков тип стержня: H, B или HB.

"Бэ или Аш-Бэ? – спросила у наставника Сирена. – Что-что вы говорите: Бэ слишком мягок для такой бумаги? Ну, тогда я возьму средний – Аш-Бэ. – Подняв со скамьи карандаш, Сирена поднесла его к глазам, чтобы оценить остроту заточки, и тихо констатировала: – Отличный выбор... девушка".

В первую очередь предстояло нанести разметку: легонько начертить вертикальную и горизонтальную оси, центрировать окружность Солнца. Потом надо было сделать наброски гор и силуэтов зависших кораблей. Очень важно соблюдать пропорции, ведь в противном случае точной копии не будет.

Вспомнилось, как Аква задала рисовать ключевую сцену из "Репки". Изобразив сперва овощ, Сирена решила продолжить не с начала "очереди", а с ее конца – более простой и мелкой мышки. В итоге, пока натренированные руки дошли до репки, места для деда с бабкой не осталось, и они "переместились" на противоположную сторону.