— Убери эту хрень, — рявкает Гончаров.

Нервно сглатываю, пытаясь спрятать гаджет обратно. Но он выпадает из моих рук на пол. Я наклоняюсь, но не нахожу его. Черт! Неужели все сегодня должно идти все против меня? Этот день явно не мой. По всем фронтам!

Дверь открывается, и в помещение заходит нянька. Она молчит, но вместо нее говорит Алексей:

— Дашуль, ты сейчас пойдешь с Марией Николаевной. На нижнем этаже найдутся для тебя развлечения. Поиграй там. Хорошо?

— Мамуль? — дочь смотрит на меня вопросительным взглядом, начинает плакать.

— Мы с твоей мамой просто поговорим, — угрожающим тоном рычит Гончаров, не сводя с меня убивающего взгляда. Он будто приказывает: «Пусть ребенок уходит».

У меня не остается выбора. Если я не уговорю дочь, то ее уведут силой. А это гораздо хуже на нее повлияет.

— Я присоединюсь к себе через несколько минут, малыш. Договорились?

— Обещаешь? — отвечает вопросом на вопрос.

— Обещаю, — шепчу, хоть и совсем не уверена.

Меня пугает в нем все.

Поведение. Слова. Поступки.

То, как он пялится на меня. Как разглядывает.

Знаю я бывшего мужа, у него в голове крутятся не очень хорошие мысли. Я это понимаю по его взгляду, по тому, как он провожает дочь до двери и закрывает ее на замок.

На замок, черт возьми!

— Что ты делаешь? — кричу я. — Какого черта?! Чтобы поговорить, не нужно закрываться тут. В конце концов, мы взрослые люди. Я никуда сбегать не собираюсь.

— Будь у тебя шанс, ты уже сбежала бы.

Сукин сын. Он тоже знает меня очень даже хорошо. И он прав. Я сбежала бы, не оглядываясь. Но шанса у меня действительно не было. Ни малейшего!

— Я хочу знать, с кем ты живешь, — продолжает наступать на меня.

Я пячусь назад до тех пор, пока не упираюсь спиной в стену. Все. Я загнана в угол. И все из-за своей же глупости. Не нужно было отказываться от помощи Эльмира. Но я уверена, будь я сегодня с охранником, Гончаров не появился бы.

— Я живу в квартире. Думал, я останусь там, по тому же адресу, который ты знаешь? Размечтался.

Мне бы прикусить язык. Как можно больнее ударить по губам и не открывать рот. Потому что своими словами я еще больше злю зверя. Дразню его. Вывожу из себя. Но оснавиться у меня не получается. Никогда не получалось.

— Ты по тому адресу никогда не жила, Настя. И в торговом центре никогда не работала. Хорош прикидываться идиоткой. Я не ребенок. И уж тем более не нищий. У меня есть все связи, с помощью которых я узнал о тебе почти все. Кроме того, с кем ты делишь кровать.

— Значит, связей у тебя все-таки недостаточно, — рычу я в ответ. — Иначе давно узнал бы, с кем я сплю и делю кровать. Кстати, а ты до сих пор со Светой? Она как-то приходила ко мне на работу, чтобы поговорить. Возможно, так и не нашла работу. А ты, естественно, ее не принял к себе. Какой же ты сукин сын, Гончаров.

— Во-первых, я ненавижу, когда мне бросают вызов. Когда выпендриваются. А она возомнила из себя черт знает что. Неужели думала, что я буду гоняться за ней?

Этот вопрос он задает не мне. Скорее всего, самому себе. Хмурится даже, заправляя прядь моих волос за ухо.

Раньше, когда муж трогал меня, я чувствовала некое удовольствие. Тепло, разливающееся по телу. А сейчас мороз бежит по коже, и мне хочется скорее испариться, не быть здесь.

И Эльмиру сообщение отправить не удалось. Я выронила телефон. Остается только надеяться, что он почувствует что-то неладное. Хотя он совсем не баба Ванга.

— Отойди от меня, Леша, — как можно спокойнее выдаю я, но мысль, что он натворит что-то непоправимое, меня убивает. — Не трогай! Мне неприятно. Отойди, я сказала!