— Ну, конечно, твой громила не хотел бы, чтобы ты пропала из вида, не так ли?

Тим бросает взгляд в сторону дальнего угла комнаты, где, как я знаю, Юра, смотрит прямо на него. Я и не знала, что у меня столько самоконтроля, его хватает, чтобы не вывернуть шею и посмотреть на реакцию Юры. Но мне кажется, что я чувствую ярость, исходящую от него, через всю комнату. Я не нужна ему, и никто другой не может проявлять ко мне интерес. Это отвратительно.

Конечно же, то, что сказал Тим, правильно, даже если мне это не нравится.

— Да, все так. Я не думаю, что мой отец действительно понимал, чем обернется его гиперопека.

— Родители никогда не понимают, — соглашается Маша, медленно кивая. — Мои думают, что универ - это то, что было раньше, когда они учились. Ну, в 90-е годы.

Тим и Настя оба ворчат в знак согласия.

Мне пришло в голову, что я не знаю, есть ли у моего отца высшее образование. Блин, ну конечно есть, вот только учился ли он или купил диплом. Я вообще мало что о нем знаю. Не то чтобы я не пыталась узнать, но поняла лишь одно, он не белый и пушистый. Если бы он когда-нибудь сел со мной поговорить по душам, то я бы, наверное, не выдержала бы слушать.

— В общем как хотите. Видеосвязь так видеосвязь.

Мы втроем киваем Тимуру. Какое облегчение. Я боялась, что кто-то начнет настаивать на том, чтобы пошли к нему. Не то чтобы я этого не хотела. Просто я уверенна, что меня не отпустят.

Мне кажется, я никогда не обижалась на Юру так, как сейчас. Даже на вечеринке, когда он устроил ту сцену, с вытаскиванием меня из клуба.

— Нет, знаешь что? Если ты хочешь встретиться сегодня вечером или на выходных, я все устрою.

Я не собираюсь быть бедняжкой, которую все жалеют. И я не собираюсь позволять Юре управлять моими решениями.

Глаза Тимура загораются.

— Отлично, а вы что думаете?

Он смотрит на девушек, обе пожимают плечами.

— Думаю, можно. Я могу потусоваться часок-другой.

Маша смотрит на Настю, которая кивает и пытается выглядеть незаинтересованной. Хотя понятно, что это не так. Она не сводит глаз с Тима с тех пор, как он сел за наш стол.

— Отлично. В десять часов нормально? Я пришлю всем свой адрес.

Мы обмениваемся телефонами, и с каждой секундой моя решимость крепнет. Я не собираюсь проводить все время здесь, общаясь с людьми в социальных сетях. Я не могу прожить всю свою жизнь взаперти.

Когда занятие заканчивается, Тим подмигивает мне.

— Дай мне знать, если тебе понадобится помощь. Я всегда могу прийти и поговорить с твоим охранником.

— Спасибо, я сама все улажу.

Он действительно симпатичный, и к тому же довольно милый. Я понимаю, только настоящая идиотка может подумать, что все, что он хочет, это поговорить о предстоящей работе, но меня это не волнует.

— Что это, блядь, было? — рычит Юра над моей головой, когда я встречаю его в конце аудитории. Он смотрит на Тима. — Кто этот мудак?

— Нам задали групповое задание, расслабься.

— Я видел, как он на тебя смотрел.

— Молодец. Думаю, очки тебе пока не нужны. Твои глаза работают просто отлично.

Я быстро выхожу из аудитории, прохожу коридор и спускаюсь по ступенькам. У него нет другого выбора, кроме как следовать за мной.

— Ты же знаешь, что ему плевать на всякие работы? Это не то, что он хочет.

— Может, смиришься? Мы делаем один проект, как и все остальные. Господи, хватит. Как будто мне нельзя разговаривать ни с кем из мужчин, кроме тебя и, может быть, педагогов.

Он снова только рычит, бормоча себе под нос. Ничего не могу разобрать, но нет необходимости просить его повторить, честно говоря, мне все равно.