—Малыш, доброе утро, — он переводит ясный взгляд на меня, подходит и целует в лоб.

—Привет, пап, — улыбаюсь и склоняю голову набок, а вот отец не спешит отходить. Он приподнимает мое лицо за подбородок и очень внимательно всматривается в меня, а потом слегка хмурится.

—Ты себя нормально чувствуешь? — серьезно спрашивает, а я теряюсь. Масла в огонь подливает мама.

—Я то же самое спрашиваю, сегодня вообще бледнее стенки, Саш. Может хоть ты добьешься, — мама подходит и тоже хмурится. Я себя от этого крайне паршиво чувствую. Совершенно. Так врать противно, но я не решаюсь сказать правду, мне надо перебороть свой главный бой, а потом уже хвалиться.

—Мам, пап, да нормально все, просто очень много новых предметов.

Папа кивает, а потом заявляет:

—Имена преподавателей и названия предметов, — палец нетерпеливо стучит по столу, а у меня по спине скатывается ужас…

Ну да. Анатомия, Гистология…никак не Международное право.

—Пап, — я уже строго смотрю на родителя, но он настроен слишком решительно, чтобы сдаться. Это очень плохо. —Я не нуждаюсь в сторонней помощи, и все учу сама, — а мысленно проговариваю «даже по двум специальностям».

Папа откидывается на стуле и смотрит на меня сейчас подозрительно, словно пытается сосчитать ложь. Он или от природы очень четко читает лица и жесты, или с возрастом стал опытнее, но вот я от природы в мать в плане вранья. Сколько ни пытайся — все мимо, небось в старости будет тот же компот.

—Уверена? — он упирается ладонями в стол и не моргает, пока я теряюсь с ответами, что вращаются в голове калейдоскопом.

—Пап, ты лучший, но я сама, — пытаюсь придать и голосу, и лицу больше уверенности, а следом переключаюсь на завтрак.

—Ладно…— задумчиво тянет, но еще некоторое время я чувствую внимательный взгляд на себе.

Это же папа. Он всегда в моих вопросах слишком дотошный, и это, наверное, прекрасно как для отца, но мне немного сложно.

—Миша с утра звонил, жаловался, что до тебя не дозвониться. Даже мэру проще, чем сестре, — маленький камушек летит в огород, и я нервно дергаюсь сразу всеми конечностями. ОН вечно звонит, когда у меня пара с Грымзой-Яковлевой по Гистологии, она меня готова сожрать без зазрения совести.

Если я начну еще и отвечать на звонки — мне будет грозить самая адская кончина в мире. Когда я перезваниваю Мише, он уже не берет трубку. Там тоже режим, свои проблемы и «загоны», как он сам говорит.

—А пусть берет трубку, когда я перезваниваю.

—Мне тоже жаловался, — мать берет в руки чашку с кофе и бросает многозначительный взгляд в отца.

—В общем через две недели ждем нашего военного, —отец опускает взгляд и на мгновение о чем-то глубоко задумывается, на лице такой штиль, и только в глазах бушует море.

Здорово. Я по нему так сильно скучаю. Он хоть и младший, но всегда ведет себя как старший. Зазнайка. Но у нас теплые отношения, никаких проблем, мы вроде как сиамские близнецы. Так порой кажется.

Завтракаем в теплой атмосфере и мне удается переключиться на позитив. После я отправляюсь в универ, где с особым ужасом посещаю учебку морга, затем следую на пары. Цвет моего лица варьируется от зеленого до синего, но я напичкала в себя таблеток от тошноты во время укачиваний. Просто чтобы вы понимали, я готова ко всему!

Только на фармацевтике меня слегка отпускает, ведь там нет ни крови, ни ран, ни трупов. Прекрасный предмет. Просто замечательный.

А после пар несусь в госпиталь, как всегда, опаздывая…Но меня ни разу никто не ругал и ругать не собирается. У меня там блат, что называется, вставить пистон могут совсем не по поводу опозданий. Ох...