Виктор сказал бы: цвета страсти. Если Элен суждено обнять его еще хоть раз – она будет умолять о других цветах. Любых. Когда они будут уже далеко-далеко… давно в безопасности!

«Зарвавшийся». Нет, нет, нет!

- Да, вы правильно догадались. Ну так вот: убьют здесь вас. Медленно, не спеша, с чувством, с толком, с расстановкой. К моему вящему удовольствию. Если вы немедленно не выложите все подробности вашего глупого заговора. Всё, во что вас сдуру посвятил ваш не менее глупый любовник – сын своей идиотки-мамаши. Кстати, в отличие от вас – красавицы, так что ее я, возможно, пощажу. Ну же! Не забывайте – я с легкостью убил собственную семью. Это тоже правда.

Он легко поднялся на ноги, тряхнув безупречно-черной гривой волос. И на гладком лице – ни морщины. Но ему же не меньше пятидесяти!

Кому он приносит жертвы, чтобы сохранить молодость?! Неужели правда – все Мэндские легенды?! Почему Элен прохлопала глупыми ушами, чей завтра праздник?

В крепкой руке сверкнул кинжал. Сколько крови помнит это лезвие?

- Я жду.

3

Монастырь долго не продержится. Не для того его строили.

Ох, знали бы монахини, когда насильно постригали юную Анж. Для ее же блага, только для него! А она бессильно клялась любой ценой вырваться на волю. И отомстить за всё.

Сейчас дядя точно отомстит. Всем. Мало не выйдет никому.

Слишком светло. Нужно продержаться до темноты, но аббатство столько не устоит. Не рухнет, так сдастся. Арсенииты – не воины. А уж арсениитки…

Слишком много солдат. И у них - королевский приказ.

А в отцовском доме они уже побывали. Сами хвалятся – слышно в приоткрытое окно.

Если Анжелика не сохранит свободу – родных уже не спасти.

А Иза и ее возлюбленный всё еще заперты в своем подземелье. До самой ночи. Мэндский мерзавец знал, что делает.

Когда-то Анжелика жила в родном доме и любила кузена Алессандро. Он представлялся ей не только лучшим другом, но и прекрасным принцем из сказки об Алых Крыльях.

Юная Анж много ночей подряд чертила эти крылья по книге художника, погибшего лет за триста до ее рождения. И совсем забыла, что Крылья по легенде должен изготовить влюбленный принц. Это его роль – прилететь на них за своей принцессой. Еще там была добрая фея, но с ними в жизни как-то не получается.

Вместо нее у Анж древний художник - гений или безумец. Тот, кто ушел в Светлый Ирий давным-давно. А может, даже улетел. Легенда загадочно умалчивает.

- Мать-настоятельница! Откройте! Слышите?

Мать. Мать никогда не бросит детей. Но их могут и пощадить. А вот ее – уже нет.

И монастырь никогда не был ее личным выбором.

Вот и потайная дверь. Через старый шкаф. Обнаружена давным-давно.

Потому Анжелика и выбрала эту келью. Были ведь и удобнее. Но бывшая пленница так любила порой выбрести ночью на крышу.

Темная лестница на пыльный чердак, еще более узкая – на широкую крышу. Под клонящееся к закату солнце. Слишком медленно.

Всё, дальше бежать некуда.

Прощайте, любимые книги и чертежи. И как же далеко еще спасительные сумерки! И свободная Иза.

Зато рукотворные крылья – вот они. Не алые, а черные. Цветов многоликой Мэндской ночи. Других здесь просто не найти. Не родной дом.

В монастыре ведь не любовь, а вечный траур.

Но здесь тоже можно не спать ночами. И мать-настоятельница живет в келье одна. Хоть какая-то привилегия. Из тех, что и впрямь необходимы.

Как легко продеть руки в раму. Под свист вольного ветра. Под собственное бешено колотящееся сердце.

Решилась бы она вот так рискнуть жизнью – если бы не крайняя необходимость?

Иза вот так же в пятнадцать лет шагнула во тьму. Неужели Анжелика теперь струсит в двадцать три?