Элгэ передернуло.

Двадцать пять минут первого. Где благоверный, а?

… - Поженимся, и верная супруга будет ждать муженька в постели - в кружевном пеньюаре?..

- А в мужском камзоле - нельзя? – хохотнул Виктор. – Или, как сейчас – без него?

- И как сейчас – на сеновале? – фыркнула Элгэ. – А в наряде танцовщицы тебя не устроит? С кастаньетами?

- Можно и с кастаньетами, – великодушно махнул рукой Виктор.

Золотистое сено пахнет полевыми цветами. Свежие, еще хранят тепло солнца…

Виктор бы долго смеялся - услышав подробности свадьбы, что получила Элгэ в итоге. Смеялся бы - если б речь шла не о его женщине.

Стук в дверь заставил вздрогнуть. Ну наконец-то! Второй час, Темный и все змеи его!

- Сударыня, это я, - ледяной голос Юстиниана впервые принес облегчение.

- Входите, супруг мой, – столь же чопорно разрешила Элгэ. Едва удержавшись добавить «и повелитель».

Еще примет всерьез. С этой семейки станется…

А вот что с благоверным не всё в порядке – поймет и последняя северная курица. Юстиниан закрыл дверь, быстро затушил свечи. Шурша халатом, нырнул под одеяло. Халат полетел в сторону кресла.

Кажется, не промахнулся.

Так не ложатся спать – так тревогу прячут. Или слезы. Что с муженьком? Ездил к тайной любовнице и теперь прячется от папеньки? Или ездил и застукали?

Любящая супруга приоткинула одеяло. Лезть в душу - не есть признак хорошего тона. Особенно на севере и в этой семье. Но Элгэ – не урожденная Мальзери и не северянка. А илладийская герцогиня имеет полное право на дурной тон и плохое воспитание!

Верная жена чутко вслушалась. Всхлипываний нет. Но такая тишина зависает, когда задерживают дыхание. И боятся шелохнуться.

Элгэ осторожно тронула добытый еще в первые дни плена, спрятанный под подушкой кинжал. Если их сейчас придут убивать – негодяев ждет сюрприз...

Совсем с ума сошла?!

Нужно понять, что случилось! Это может касаться Александры, Диего… Кармэн, Виктора и всех, кто в Аравинте!

В Аравинте, в Вальданэ, в родном Илладэне – когда рядом были одни друзья - Элгэ считала, что способна разговорить любого. Было бы желание.

Но так и не смогла понять этого холодного, равнодушного человека – ее супруга перед Творцом и людьми. Не смогла… да и не пыталась. И теперь одна фраза может испортить всё!

Глухой, едва слышный стук оборвал сомнения. Удары - будто чем-то небольшим, но тяжелым. Молоток? Нет ничего странного, когда кто-то забивает гвоздь… но не в два же часа ночи! И не в особняке, полном спящих людей.

Творец, что творится в этом змеином логове?! И… почему так страшно? Даже в замке Адор не нападал столь липкий, парализующий ужас. Будто сталкиваешься с чем-то…

Прекрати!

Змея неслышно ползет во тьме к спящим людям.Скользит по простыне гладкое, ледяное тело, готовятся к атаке ядовитые зубы…

Да прекрати же!

- Юстиниан! – прошептала илладийка. В темноте хватаясь за трут и огниво. Хорошо, всё под рукой. Кармэн приучила. – Что это?..

Узкая, неожиданно сильная рука крепко сжала запястье Элгэ:

- Не зажигай!

В отблеске жалобно потухших искр она успела разглядеть бледнее обычного лицо Юстиниана. Влажный блеск вспотевшего лба, рубиновая капля крови из прокушенной губы… Такое приснится ночью – испугаешься… даже если никто нигде и не стучит!

- Не зажгу! – Элгэ неосознанно накрыла его руку своей.

Какая холодная!

Огниво и трут девушка пристроила рядом. У стены. На крайний случай.

- Что за грохот? Это в том крыле, да? – илладийка склонилась так низко, что даже во тьме разглядела светло-серый оттенок глаз… и непонятный ужас в них!

Склонилась, чтобы тише спросить. Но Юстиниан вместо ответа крепко сжал обе ее руки, рывком притянул девушку к себе… А его сердце колотится, как у загнанной лошади.