А того не удалось отговорить. И как же хочется верить хоть во что-то! Схватиться за соломинку. Живую.

Только ее запросто сломает вихрь грязной игры под названием «политика».

Неужели – всё?! Ауэнт либо Мэнд? Или смерть для Кармэн и детей? Или еще хуже – только для детей?!

Почему ее не зарезали гуговские подонки - двадцать с лишним лет назад? Зачем она спряталась на том чердаке?

Тогда ее убили бы не сразу. Но лучше умирать несколько часов, чем хоронить рожденных тобой! Или знать, что они переживут тебя лишь на час.

Будь всё проклято!

Отбросив на край дядиного стола письмо короля Мигеля, «несгибаемая» Кармэн разрыдалась. Столь громко, что не сразу расслышала с силой дернувшуюся дверь. На которую затем обрушились нетерпеливые удары кулаком. И почти сразу – ногой в сапоге.

– Мама!

Конечно, Арабелла, кто же еще?

– Мама, открой, это Виктор! – К увесистым ударам хрупкой дочкиной ножки добавились просто оглушительные – сына.

И напоследок – раньше, чем Кармэн успела взять себя в руки, чтобы подойти спасать дверь или хоть связно заговорить:

– Кузина, откройте! – Среди обрушившегося на бедное дерево беспощадного града ровный, уверенный стук Грегори выделился сразу.

О Творец, сколько их там? И кого привели еще? Полцветника «роз» и «фиалок», коим просто пока не прорваться мимо этой троицы? Или еще и дядиных чопорных придворных?

Герцогиня поспешно поднялась. Торопливо, но осторожно утерла слёзы. Быстрый взгляд в зеркало, гордо расправленные плечи. В улыбке – само спокойствие и доброжелательность. Кто плакал? Где? Уж точно не здесь!

Их всё-таки трое. И, судя по тому, как гурьбой кинулись обнимать, - никого матери и кузине обмануть не удалось. Слишком давно ее знают.

– Мамочка! – Арабелла если и хотела что сказать - от перехвативших горло чувств лишилась дара речи не хуже бедняжки Александры.

Здесь все не скоро забудут, как застенчивая Алекса когда-то чуть в обморок не рухнула, впервые увидев виконта Витольда Тервилля. Совсем как романическая дама…

Кармэн, ругая себя – дурищу стареющую! – вспомнив это, едва не разревелась вторично.

Удержалась. Потому что детей в коридоре - всё же не трое, а четверо. За спиной Виктора обнаружилась незаметная сначала Элен Контэ. Не менее встревоженная, чем остальные. Но уж точно - далекая от них по части решимости.

Вон как робко жмется к стене. Для полного смеха – к сапогу какого-то охотника прошлого века. То ли Энрике Завоеватель, то ли Диего Освободитель во всей красе браво крутит со стены лихой ус. И небрежно опирается на копьё – высоко над головой Элен.

Истребитель лесного зверья чем-то похож на Виктора – как и положено предку. У одной ноги валяется убитая лань, ко второй прильнула вполне живая Эленита…

– Идем в кабинет! – Кармэн невольно улыбнулась, обнимая Арабеллу и Виктора.

Какой он всё-таки высокий!

На ходу кивнула Элен – не отставай. Девочка – точно не шпионка. И раз уж ее привели с собой…

– Матушка! – Виктор упал на одно колено. Не дожидаясь, пока Грегори закроет мученицу-дверь.

– Матушка! – рухнула с другой стороны Арабелла. И, смутившись, тут же поправилась:

– Мамочка!..

– Матушка, я прошу вас!..

– Мы просим!..

Будь они в Вальданэ, Кармэн решила бы, что троица репетирует для нового спектакля. Так уже бывало…

– Мама, я прошу разрешения отправиться в Мэнд вместе с Грегори!

– И я!..

Элен молчит. Очевидно, набирается храбрости тоже просить разрешения поехать в Мэнд с Грегори. Не в Мидантию же – с Его Высокопреосвященством.

– Интересно, и откуда вы узнали про Мэнд? – притворно-строго поинтересовалась мать и кузина.