– В багажном отсеке стандартный набор оружия есть? – спросил Хьюитт.

– Так точно, сэр.

– Раздайте своей команде, – приказал Хьюитт. – Держите наготове до дальнейших указаний.

Джем щелкнул пальцами – и четверка акул убежала за своими чехлами с пистолетами.

Осознание происходящего ледяной волной постепенно заполняло мое тело. Если акулам разрешили вооружиться, значит, ситуация очень и очень серьезная.

– Староста Твен, – продолжил Хьюитт, – отныне у вас новый приказ.

Глаза Джема заблестели:

– Вас понял, сэр.

– Нет, – сказал Хьюитт. – Сильно сомневаюсь. Из всех нас наивысшее значение для вас будет иметь жизнь лишь одного человека. Вы должны постоянно быть рядом с ней и защищать ее даже ценой своей жизни. Что бы ни случилось, вы должны сделать все, чтобы она осталась жива.

Джем озадаченно нахмурился:

– Я… Сэр?

Хьюитт указал на меня:

– Ана Даккар должна выжить.

Еще не хватало.

Мою школу уничтожили. Мой брат, скорее всего, мертв. А теперь мы снова едем на автобусе в Сан-Леандро, будто ничего не случилось. И вдобавок ко всему Джеминая Твена назначили моим личным телохранителем.

С чего бы это?

Я не Эстер, предок которой был одним из основателей академии. Моя семья не может похвастаться особым богатством, связями или известностью. Да, многие поколения Даккаров учились в ГП, но мы в этом не уникальны. И я не единственная, кто, возможно, потерял в этой атаке близкого человека. Брат Бриджид Солтер учится… учился на третьем курсе. У Кей Рамзи сестра на год старше нас. Бриджид и Кей обе в шоке, но ни к одной из них телохранителя не приставили.

Доктор Хьюитт сидел на первом ряду и не сводил глаз со своего планшета. Пятна пота на его рубашке разрослись до размеров континентов чужой планеты.

Мне оставалось надеться, что его дроны обнаружат выживших в ГП.

Я пробовала написать Деву, но безрезультатно, что, впрочем, было ожидаемо. На всей территории кампуса сеть не ловит, но я все равно попыталась. А потом Хьюитт конфисковал все наши телефоны и запер их в сейфе, а без мобильного я чувствовала себя буквально как без рук.

Хьюитт заверил нас, что его дроны оповестят спасателей. Я все ждала, когда мимо нас промчатся караваны карет скорой помощи, полицейских и пожарных машин, потому что это единственная дорога к ГП, но пока ничего. Академия изолирована от внешнего мира, и, если Хьюитт сам не обратится к властям, могут пройти часы, прежде чем кто-нибудь заметит изменение в береговой линии.

«Я два года боялся чего-то подобного».

Тогда почему он нас не предупредил?!

Может, это просто совпадение, что именно два года назад мои родители, Тарун и Сита, погибли в ходе научной экспедиции, организованной Гардинг-Пенкроф. Администрация академии называла это несчастным случаем, а когда я пыталась разузнать подробности – зачем ГП отправила их в эту экспедицию, что они искали, – учителя будто сразу начинали страдать от избирательной амнезии. Я думала, что они не хотели бередить мои заживающие раны и ждали, когда я проработаю свое горе с доктором Фрэнсис.

Но сейчас я уже не была столь в этом уверена.

У меня перед глазами вдруг встала Амелия Лихи, капитан моего факультета и подружка Дева, загорающая этим утром на залитом солнцем дворе. Как она улыбнулась мне и пожелала удачи.

Амелия с нетерпением ждала выпускного и претворения в жизнь своих амбициозных планов: пройти отбор в морпехи и отправиться в училище связи в Туэнтинайн-Палмс. За пять лет в ГП она выучила двенадцать языков, научилась взламывать лингвистические коды, ставившие в тупик наших профессоров, и хотела стать самым молодым командиром разведки в истории. И теперь ее нет.