- Гроза заканчивается, Алис.

Даю намек, что можно перестать использовать меня в качестве спасителя. Молчит. А мне пиздец как не хочется, чтобы она слезла. В противовес своим же доводам иду. Что я делаю… Совсем из ума выжил. Не помогает мне разум, вылазит на шкуру другое желание. Поддаться, что ли?

Пока решаю, понимаю, что пристыковываю ее назад, прижимаю плотнее. Она вздрагивает, но льнет. Доверчивая детка, нежная.

Обидишься же потом... Мне тебя раздавить, как два пальца, но глубоко в душе зарождается нелепая чушь, что не посмею такого сделать. Прячу все, затискиваю в самый дальний угол нелепые чувства и возвращаюсь в привычное состояние.

- Слезай, Алис. Уже тихо.

- Да, – шелестит она. – Конечно. Сейчас.

Вместо того, чтобы разомкнуть руки, трется щекой о мою скулу. Жадно ловлю прикосновение. Хочу эгоистично кайфануть и немного поиграть. Не двигаюсь. Мне реально интересно, что же дальше.

Она очень медленно скользит по коже, а я как больной шизофреник ловлю эмоции, жру ломтями давно забытое. Что сейчас в моей жизни? Женщины, что сдаются без труда. Они всегда под рукой. Нет в них искренности, ласковости и бесценной нежности. Мой мир пропитан прагматизмом и вседозволенностью. Тут же все по-настоящему.

Алиса замирает около моих губ и дальше никак. Только распахнутые губы обжигают все сильнее. Резче отдается болью в паху. Уголки ртов соприкасаются и плавят нас. Жгут и палят. Горячее дыхание смешивается, образуя странную температуру, которая настолько сильная, что вокруг тоже становится нетерпимо жарко.

- Струсила? – подпираю Алисе затылок. Прижимаюсь к ней лицом. Мы тремся губами друг о друга, но поцелуя нет. – С языком или без? Как со своим мальчиком сосешься?

Насмешкой пытаюсь предостеречь, что дальше заходить нельзя. И так на черте балансируем. Чуть заступим и не ручаюсь за последствия. Наплевать даже на то, что девственница. Порву и все. Только потом жаловаться не нужно, я не звал ее. Она сама пришла.

Грублю тоже намеренно. Пойми ты, Алиса, беги пока не поздно.

- Он мне не мальчик. Я его не хочу. Говорила же.

Пашка выходит перепутал что-то. Неважно. Даже если и не так, мне все равно.

- Кого хочешь?

- Теб…

Не даю договорить. Зачем?

Всасываю ее губы и испытываю небывалый кайф. Меня несет так сильно, что забываюсь. Алиса робко отвечает. Растущее возбуждение сбивает со всех разумных пределов. Упиваюсь губами малышки. Насасываю ее губы с дичайшим вожделением и лютой страстью.

За пару секунд будто пьянею. Какая она податливая, доступная, послушная. Дурманящий запах сносит башню с размаху.

- Глеб, пожалуйста, – отрывается Алиса. – Не останавливайся. Целуй меня. Еще целуй.

С особым удовольствием впиваюсь в рот снова. Ласкаю жадно и голодно. Впервые за много лет испытываю небывалое удовольствие. По жилам течет густая гудящая кровь. Рвет вены, топит изнутри бесовской одержимостью.

Только бы не завалить ее. Только бы…

Всплывают на поверхность давно забытые ощущения. Алиса гладит меня, хватается и прижимается еще крепче, будто за единственную опору цепляется. Тихо стонет и шипит, когда прикусываю. Стон настолько сладкий и терпкий, что сил терпеть не остается. Но я держусь.

Нельзя. Блядь. Нельзя!

Не хочу ее обижать. Не могу. Слишком она… Слишком девочка.

С трудом отрываюсь от девочки и ссаживаю на кровать одним рывком.

- Иди к себе, – поднимаюсь, открываю дверь.

Отвернувшись, жду когда покинет мою спальню.

***

Ребят, у меня новинка! Приходите. Измена будет страшной, а разгребать ее ребята будут просто ....

- Не бери в голову, Ангелина. Она так… – муж кривится и кивает в сторону, – скорая помощь. Прости. Больше не повторится.