Я не верю. Тео не дурак. Он бы отказался по другой причине — пообещал мне, что всегда будет рядом. И где теперь это «всегда»? Сгорело, стухло, негодно больше?

Я кричу, вырываюсь и выворачиваю суставы, пытаясь сбежать от этих жестоких женщин, от клетки, отсыревшей и провонявшей детскими надеждами, и тут же получаю оплеуху. Щека горит огнем, падаю на коленки и, пока пытаюсь проморгаться, получаю еще один удар.

И так каждый день. В приюте достаточно назвать ребенка трудным, и можно творить всё, что заблагорассудится. Одна только боль, а вокруг — никого. Всем плевать, потому что ничейный, брошенный, жалкий и бесполезный.

Я снова рву глотку и ногтями впиваюсь в ладони, чтобы проснуться. Не слышать, не видеть, не реветь… Хватит!

Завеса спадает, и я просыпаюсь, жадно глотая ртом воздух. После кошмара чувствую себя еще более разбитой — тело ломит, голова пустая… выбросить бы всё это на помойку, чтобы, наконец, отмыться, забыть, стать чистым листом, на котором можно рисовать с нуля, но амнезию по заказу не получают.

Колючие струи воды немного проясняют разум. С остервенением намыливаю кожу, будто пытаясь очиститься от страха, недоумения, обиды, такой жгучей, что перед глазами все меркнет. Постельный режим точно не идет мне на пользу, ведь я привыкла выматывать себя в зале до такого состояния, чтобы ни одной мысли не было. Пока собираюсь, думаю о том, чтобы попросить хоть какую-нибудь работу. Или вернуться к себе в квартиру, где никто не будет за мной присматривать, но этого мне явно не позволят.

На удивление, в коридоре тихо. Ари сейчас наверняка занимается, так что я решаю её не беспокоить и сразу иду к кабинету Чезаре. Преодолеваю один пролет, сворачиваю за угол и замираю перед дубовой дверью. Запал как-то теряется, я вдруг понимаю, что заявляться на его порог и что-то требовать это несколько нагло. Но и сидеть на месте больше не могу, кажется, еще немного, я просто задохнусь в стенах этого дома.

— Что, не открывает? — слышу из-за спины приглушенное.

Вздрагиваю и почти чертыхаюсь. Умеет же подкрадываться, как черт!

— Доброе утро, — вежливо здороваюсь и натягиваю улыбку, — поговорим?

Чезаре хмыкает и тянет ручку на себя, открывая дверь и пропуская меня вперед. На нем спортивные штаны и белая майка, оголяющая накаченные руки с сеткой вен. По лбу стекают капельки пота, которые он небрежно смахивает.

— Чего хочешь?

Мужчина проходит внутрь, поднимает жалюзи, пропуская солнечный свет, и возвращает свой взгляд ко мне.

— Эм… я поправилась.

— Поздравляю.

— И готова приступить к работе.

— Готова? — он пропускает усмешку в голос. — А разве не я определяю, готова ты или нет?

— Я готова, — с нажимом повторяю.

Почти спокойно, терпеливо. Звучит как вызов, и он его принимает.

— Докажи.

— Как?

На короткое мгновение между нами виснет тишина. Я слышу стук настенных часов, чувствую, как надрывается сердце, тяжелеет дыхание. Любимая проверка — спарринг. Он отметелит меня одной левой и отправит обратно.

Пусть так. Отключусь и хотя бы пару часов просплю без кошмаров. Буду только рада.

— Минуту, — Чезаре достает мобильник из кармана и отвечает на звонок. Его лицо хмурится, наползают тучи, проскальзывает раздражение. — Я понял. Сейчас отправлю к вам кого-нибудь.

— Что-то случилось? — спрашиваю, когда он прерывает разговор.

— Работу тебе нашёл.

— В смысле?

— Ари хочет поменять дизайн спальни и уже подобрала варианты, но я не выпущу её из дома, сейчас слишком опасно, — подходит к длинному, массивному столу и берет верхнюю стопку листов, — съезди, договорись. Ты же хорошо знаешь её вкусы.