Валь спиной чувствует присутствие Тидеманна.

– Тебе помочь?

Но Гектор – отец Лотара, и это создает определенные проблемы. Йенс чешет затылок.

– Положи все это в несессер, если не трудно.

Горман за их спиной входит в спальню. Переворачивает собранную сумку Йенса, вываливает содержимое на пол, обыскивает сумку вплоть до самого мелкого кармашка и опрокидывает еще раз. Потом он входит в ванную, хватает Лотара за волосы и вырывает из его рук несессер. Бьет его по лицу. За волосы выволакивает его в спальню.

Это ненависть. Кевин как гиена. Йенс хочет убить его, убить гиену, сломать ей хребет…

Но Тидеманн поднимается – снова и снова. Его глаза горят гордостью, он не даст себя унизить. Горман ничего не сможет поделать с этим, он пытается соблюсти баланс. И тут подворачивается Валь.

– Запрети мальчишке издеваться надо мной, – шепчет Кевин.

Йенс чувствует на лице его дыхание.

– Он не издевается над тобой.

– Он издевается, когда думает, что я не слышу. Он не должен этого делать.

Горман отступает на шаг. Валь чувствует себя униженным, беззащитным пацаном. Он опрокинут в отчаяние, как в пропасть. Кевин наседает, он чувствует его слабость.

– Я застрелил Эрнста в голову, ты видел. Моя рука не дрогнула. Убить его было парой пустяков. То же самое я могу сделать и с ним.

Его улыбка отвратительна – кривые желтые зубы торчат из полуоткрытого рта.

– Ты веришь мне? – спрашивает Горман.

– Верю, – отвечает Йенс.

Они встретились в аэропорту имени Шарля де Голля, узнали друг друга в бесконечном людском потоке.

– Лееви! – воскликнул Гейслер.

– Арон!

Хриплые голоса, как из преисподней.

Они пошли навстречу друг другу.

– Ну как оно? – спросил Лееви.

– Мы потеряли все.

– Это плохо.

Лееви Ханнула – немногословный финн с высокими скулами – был соратником Арона Гейслера по Иностранному легиону. Они сражались бок о бок во многих конфликтах и вышли невредимыми – физически, по крайней мере. А потом расстались. Арон получил место телохранителя при Гекторе Гусмане, Лееви остался наемником в частном военном подразделении.

– Где Гектор? – задал Лееви новый вопрос.

– Прячется… Разве не все мы занимаемся этим?

Они стали пробираться сквозь толпу.

– Но теперь с этим покончено? – спросил Ханнула.

– Да, по крайней мере, в планах, – отозвался его друг.

– И каковы планы?

– Очень неопределенные. – Арон пожал плечами.

– Ну а если в самых общих чертах?

– Расскажи лучше о тех, кого нам нужно будет забрать.

Толпа расступалась при их приближении.

– Это два брата, перуанцы, – ответил Лееви. – Живут в Лиме, служили в милиции, гонявшей коммунистов еще со времен Сендеро Луминосо[6]. Потом нанимались контрактниками в разные охранные агентства. Я имел с ними дело в Ираке и Конго-Киншасе[7].

Гейслер быстро взглянул на собеседника.

– И как они?

– Хороши. Но проблематичны в общении.

– В смысле?

Лееви задумался.

– Они как дети.

– Молоды?

– Постарше нас, обоим по пятьдесят с лишним. Но они – то, что тебе нужно.

– А что мне нужно?

– Пара хороших парней вместо множества «так себе».

– И чем же они хороши?

– Невидимы для любых радаров. Не привязаны ни к каким криминальным группировкам. Неуловимы. Неузнаваемы.

– И кому они служат?

– Никому. Самим себе.

Приятели вышли из зала прибытия. Здесь, в проходе, народу было меньше.

Арон нашел свободную скамью, рассчитанную на трех человек, с видом на взлетную полосу.

– Ну, что там с планами? Все так же не определены? – Лееви держал две чашки кофе, по одной в каждой руке. Потом он поставил одну между собой и Гейслером, а вторую обхватил обеими руками, как когда-то фляжку с водкой на поле боя.