Я заглянула в кастрюлю и увидела ароматный бульон с куском мяса и овощами. Запах был восхитительным, но я не показала виду. Затем открыла высокий шкаф и осмотрела баночки с приправами и специями. Взяв несколько, понюхала и вернула на место. Прошлась вдоль столов, рассматривая ингредиенты – свежие овощи, зелень, куски мяса.

Никто не осмеливался прервать мою инспекцию кухни. Я же сохраняла невозмутимость, словно это обычное дело для принцессы.

Затем я повернулась к девушке, холодно улыбнулась и тихо спросила:

– Еще не начала?

Она хлопнула ресницами, недоуменно глядя на меня. Точно копируя выражения лиц двух мужчин, замерших с ножами в руках.

– Не начала, что?

Я склонила голову набок.

– Умирать от стыда.

Слова повисли в воздухе, тяжелые и острые, как лезвия ножей. Лицо девушки мгновенно побледнело, глаза расширились от ужаса. Она открыла рот, но не смогла произнести ни звука.

Мужчины, не зная, как реагировать, переглянулись. Томас, молодой парень, хваставшийся, что быстро "заткнет за пояс", теперь выглядел готовым провалиться сквозь землю.

Я продолжала стоять, глядя на девушку. Внутри меня кипели эмоции, но внешне я оставалась спокойной и холодной, как ледяная статуя. Это была Инес, привыкшая держать удар и отвечать на оскорбления.

Тишина в кухне стала почти осязаемой. Казалось, даже огонь в печи притих, боясь нарушить это напряженное молчание.

Инес

16. 15

Рина

– Ваше высочество, боюсь, вы меня неправильно поняли, – начала заискивать служанка. – Я хотела сказать…

– Я прекрасно слышала, что ты хотела сказать.

Взяв со стола странный овощ, я внимательно присмотрелась к нему. Явно корнеплод, но ни на один известный мне он не походил. Темно-зеленый, размером с крупное яблоко и плотный, как свекла.

– Простите, ваше высочество! – девушка вдруг резко упала на колени и разревелась, – просто про вас такие страшные слухи ходят, что я не представляю, как вы справляетесь!

Вернув корнеплод на стол, я стряхнула грязь с пальцев и сложила руки на груди. Взгляд был прикован к рыдающей служанке.

– Какие слухи? Что я кого-то отравила и меня за это высекли? А если не отравила, но высекли? Все равно мне должно быть стыдно, потому что это позор?

Я протянула руку к лицу девчонки и вздернула его за подбородок, заставляя смотреть мне в глаза.

– Как тебя зовут?

– Рина, ваше высочество.

– Я смотрю, вы в этом замке верите всему, что с улицы приносят, а Рина? Неужто и вам нужно плетей всыпать, чтобы тихо сидели и не вякали? – в этот момент я подняла взгляд на Томаса.

Парень едва не скукожился, прекрасно понимая о чем речь. Он виновато склонил голову и тихо попросил прощения.

Напряжение в кухне достигло предела, воздух звенел от эмоций. Я чувствовала, как внутри меня бушует гнев Инес, ее обида и желание отомстить, но я не могла позволить этим чувствам взять верх.

– Встань, – сказала я служанке, убирая руку от ее лица. – И запомните все: я не потерплю сплетен и домыслов. Хотите что-то знать – спрашивайте у меня напрямую.

Я обвела взглядом всех присутствующих. Их лица выражали смесь страха и раскаяния.

– А теперь вернитесь к работе. И постарайтесь, чтобы обед был вкусным, – добавила я, направляясь к выходу.

Уже у двери я обернулась:

– И да, Томас, – повар вздрогнул, услышав свое имя, – в следующий раз, когда решишь кого-то "заткнуть за пояс", подумай дважды. Особенно если речь идет о твоей госпоже.

Я вышла из кухни, чувствуя дрожь коленей от напряжения. Прохладный воздух коридора помог немного успокоиться. Я вернулась в зал, где Эмма разговаривала с Дамьером и еще одним мужчиной.