На закате я постелила на стол единственную скатерть, хранившуюся в сундуке у окна. Варга не особенно любила наводить лоск, но для Девонира всегда старалась все сделать, как в приличных домах. Поэтому я решила, что старая карга не будет возражать, если бережно хранимая вещица порадует глаз колдуна. Хотя лично я сомневалась, что такого нелюдимого молчуна вообще что-то может радовать.

Пирог получился на удивление пышным, его кисло-сладкий аромат наполнил дом, навевая воспоминания о детстве. Бабушка пекла такой с калиной, и это считалось верхом кулинарного искусства в той деревне, где вырос папа. Мы с сестрой гостили у старушки на летних каникулах, и обожаемый нами пирог частенько появлялся к чаю. Правда, Лида обычно умудрялась съесть все самые сочные кусочки, а мне доставались те, где теста было больше, чем ягод.

Вздохнув, я переложила угощение на широкое блюдо и поставила на стол. Зачем вспоминать былое? Только душу бередить. Вернуться домой я не смогу, это Варга сразу растолковала, да и бабушка давно умерла, и печь для меня пироги больше некому.

В кухне стало темно, и я зажгла несколько свечей. Оставаться с Девониром в полутемной комнате совсем не хотелось, так он будет выглядеть еще страшнее. В котле закипела вода, и я достала коробку с травами, чтобы заварить местный аналог чая – тист, но заглянув внутрь, с ужасом обнаружила, что листочков осталось совсем немного.

– Вот черт! – не сдержалась я, обшаривая все полки кухонного стеллажа. – Неужели закончился?

Королевский колдун терпеть не мог слабо заваренный тист. Что если он рассердится? Была бы Варга дома, тогда переживать бы не пришлось, а одна я не горела желанием разбираться с недовольством Девонира.

Расставив тарелки и кружки на столе, я поспешила на огород, намереваясь нарвать там душистой травки похожей на нашу мяту. Это, конечно, не купленный у заезжих торговцев тист, но тоже сойдет на крайний случай.

Набросив шаль на плечи, я выбежала в сени, проскользнула через курятник, где давно спали цимки, и распахнула калитку низкой ограды ведьминого огорода. Вдалеке раздался раскат грома, заставив меня вздрогнуть.

Когда я оказалась в доме Варги впервые, тоже разразилась гроза. Ведьма оставила меня сидеть на кухне в полной темноте со связанными руками и ногами, а сама скрылась в горнице. От пережитого во время ритуала ужаса о сне и речи быть не могло, и мне пришлось бороться с охватившим отчаянием, пялясь в черноту перед глазами. Но в какой-то момент мрак рассеялся, и я смогла различить предметы обстановки. Это до того потрясло меня, что страх отступил, и я дождалась рассвета, стараясь постичь непостижимое, но так и не нашла разумного объяснения способности видеть в темноте.

Постепенно я привыкла и перестала воспринимать новую возможность, как нечто необычное. Так что на огороде мне не составило труда отыскать нужную грядку и нарвать душистых травинок.

– Катрин, – раздался за моей спиной басовитый голос, и я подскочила от неожиданности.

Неподалеку, возле забора, скрестив огромные ручищи на груди, стоял Стен.

– Чего тебе? – буркнула я, убирая траву в карман передника и стараясь сделать вид, что совсем не испугалась его внезапного появления.

– А ты не очень-то вежлива, – усмехнулся сын старейшины и двинулся в мою сторону.

– Некогда мне с тобой любезничать, – огрызнулась я и сделала пару шагов к ограде, но Стен вдруг оказался рядом и схватил меня за плечо.

– Да неужели? – прорычал он, стискивая в объятиях и дыша в лицо тошнотворными парами браги. – Ты соврала мне про мальчишку. Теперь за тобой должок.