Не стоит говорить, что этой ночью я не сомкнула глаз. Обезболивающее не помогло, и голова всё так же трещала от микровзрывов. Слышала, как в комнату напротив проскользнули тихие шаги, как несколько раз открывалась и закрывалась дверь, как Боря недовольно крикнул, чтобы сучку вывезли из его дома прочь.

Не знала дальнейшую судьбу Катрины – перенесла она последнюю игру, или отошла в лучший мир. Жестоко, но мне не интересно. Одно в этой ситуации было хорошо, если девица выжила, то с уходом из нашего дома у неё появится шанс продолжать жить.

Не спеша перебрала вещи, собрала документы и единственный дорогой снимок УЗИ дочери, так и не появившейся на свет. Всего одно тёплое воспоминание за восемь лет, омрачённое нечеловеческой болью и горем. Если бы у меня хватило моральных сил взять пистолет и всадить пулю в лоб Уварова, я обязательно это сделала бы, но убить человека, даже такого нелюдя как Борис не могла. Не каждый способен забрать чужую жизнь даже ради мести.

Завтракали мы вдвоём, в полной тишине. Одутловатость и серозный цвет кожи Бори лишний раз напоминали об избыточном употребление спиртного, ставшем верной спутницей Уварова. Сколько он ещё протянет в таком темпе? Хотя, не важно.

– Не делай глупостей, Вера, - поднял тяжёлый взгляд с полопавшимися сосудами на белках. – Не забывай, что помимо физической боли есть ещё и душевная. Последнее время ты стала чаще общаться с сёстрами. Плохо терять близких людей.

Борис вышел из-за стола, оставляя меня застывшей, с поднесённой ко рту чашкой кофе и с паникой внутри. К чему были произнесены предупреждение и угрозы? Неужели он узнал о моих переговорах с Красильниковым?

Одолеваемая страхом, подхватила своё прошлое, уместившееся в одну небольшую сумку, последний раз осмотрела спальню, скрывающую в своих стенах столько грязи и ненависти, и спустилась вниз, отдавая на ходу распоряжение Наталье по поводу ужина. Последняя игра, от которой зависело наше будущее.

– В детский дом, Юра, – кивнула водителю, придерживающему дверь. Единственный человек, которого мне будет не хватать. Если раньше я думала, что он обо всём докладывает Уварову, то последние дни доказали обратное.

Села в салон, пристегнулась и почувствовала на себе тяжёлый взгляд, оседающий густой горечью. Юрий смотрел в зеркало заднего вида, пока выруливал за ворота и двигался по направлению к оживлённой трассе, сдавливал до скрипа руль и порывался что-то сказать.

– Вас всё устраивает, Вера Михайловна, – процедил сквозь зубы, не выдержав. – Сколько вы ещё будете терпеть насилие со стороны мужа?

– Следи за дорогой, Юрий, – поставила его на место и рефлекторно коснулась запёкшейся раны. Синяки на скулах и подбородке удалось замазать, а с губой сделать ничего не удалось.

– Если вы решитесь от него уйти, я помогу, – после нескольких минут молчания продолжил он. – У меня нет таких связей, но я готов сделать всё возможное.

– Спасибо, Юр, но тебе не стоит связываться с Уваровым, если не хочешь закончить свою жизнь где-нибудь в лесу, – резко ответила ему, активируя планшет и загружая фотографии и видео с отчётного концерта.

Маша исполняла песенку маленького мамонтёнка и вложила в слова всю душу. На последнем куплете она расплакалась и допевала её, всхлипывая и икая. Если бы не суровая реальность, такая реакция выглядела бы мило и забавно, а так вызвала слёзы, которые слишком долго копились внутри.

Не успели мы въехать на территорию, как сразу выезд нам преградили три внедорожника, заблокировав движение. Юрий ударил по тормозам, нажал на блокировку дверей, сунул руку под пиджак, доставая и заряжая пистолет.