- А если он умрет?! Вы понимаете, что будет с нашей больницей?!

- Не с нашей больницей, а со мной. Не стоит перетягивать на себя одеяло, когда вы к этому не имеете отношения.

Слегка успокоившись, добавляю:

- Как оперировавший хирург, я запрещаю перевозить Арсеньева в первые сутки.

- Под вашу ответственность, Людмила Ильинична, - вздернула подбородок медсестра.

- А когда-то бывало иначе?

Я понимаю, что Роме было бы лучше в другой клинике. Где лучше оснащение, где ему дадут личный и должный уход. Но транспортировка его сейчас может обернуться осложнениями. Хотя показаний для категорического отказа у меня нет. В то же время, если смотреть с юридической стороны, в случае его кончины в другой клинике всю вину могут попросту «свалить» на меня. Если дойдет дело до суда, я и в тюрьму сесть могу. Здесь же я контролирую ситуацию. Я могу объяснить свои действия. Могу заверить, что состояние Ромы стабильное. Пусть и тяжелое. Его жизнь не висит на волоске, но может оборваться в случае неправильно проведенной транспортировки. Поэтому так будет спокойнее. Хотя бы первые сутки мне нужно держать руку на пульсе. Для жизни Ромы и моей. Его физического состояния и моего юридического.

Выйдя с приемного покоя, понимаю, что мне лучше сейчас вызвать такси. После суточного дежурства и сдачи крови совсем нехорошо. В метро могу попасть в неприятную историю. Лучше раскошелиться.

Пока жду машину, дышу свежим воздухом. Хорошо на улице. Чувство полного умиротворения не покидает. Даже при мыслях о состоянии Ромы я пребываю в уверенности, что все будет хорошо. И с ним. И со мной.

Только по отдельности. Как было и до этого.

Невольно, усаживаясь в такси, вспоминаю прошлое…

*********************************************************************

- Семья! Кажется, нужно ехать.

Елена Владимировна стоит перед нами с сумкой в роддом и смотрит взволнованно на мужа. Она рожает второго. Точнее вторую. Но видно, что женщине страшно. Еще бы. Отважиться на рождение дочери почти в сорок лет.

В свои шестнадцать мне кажется, что это очень поздно. Надо бы пораньше.

- Лена! Ты чего?! Бежим скорее!

Владислав Игоревич в панике. Еще бы! Первый ребенок в его сорок четыре.

- Так, дети мои. Не шалить, не бузить, никого не приглашать на ночь глядя, убрать со стола, лечь вовремя, - Елена Владимировна дает нам с Ромой наставления.

- Елена Владимировна, все под моим контролем! – встаю ответственно, понимая, что женщине сейчас нельзя волноваться. И что бы мы тут с Ромой не придумали, она должна оставаться в неведении. Хотя мы ничего и не будем творить.

- На тебя, Люда, только и надеюсь, - улыбается мне Елена Владимировна, и мне на душе становится спокойнее. Приятно, что в этой семье меня принимают, как родную.

- Э, а я чего, уже не в счет?! – будто с обидой вопрошает Рома.

- А ты слушайся Люду.

Вердикт мамы Ромы мне понравился.

Чета убегает в ночь вперед в свое светлое будущее. Уже через пару часов они станут счастливыми родителями дочурки Полинки. Прелестной девочки, которую я помню совсем крошкой. Ей тогда и двух лет не было…

- Все, Ром. Поздно уже, давай со стола убирать и спать. Нам завтра на учебу, - говорю так, будто меня оставили за директора.

- Ой, Ильинична, не бузи, - морщится Ромка, при этом начиная убирать со стола.

Он всегда так говорит, но мои просьбы выполняет, прислушивается к моему мнению.

За пару минут стол был убран. Уже дома встаю возле раковины, чтобы помыть посуду. Кухня огромная и удобная. Готовить здесь - одно удовольствие.

- Люд, здесь посудомойка есть, - поправляет меня Рома.