Оттолкнула его, пытаясь отдышаться. Глаза у Раша больше не светились синим, даже волосы стали тускнее.

– Понравилось, Тыковка? – слабым, но всё ещё дерзким голосом спросил он.

– Что именно?

– Целоваться со мной, светлой стать. В тебе моя магия, наслаждайся…

С этими словами он рухнул на постель и потерял сознание. Я же, не мешкая ни секунды, начала залечивать его порезы. С энергией Раша это было даже слишком легко. Края ран сходились и буквально на глазах заживали, не оставляя после себя даже белесого шрама.

Жить точно будет. Накрыла светлого одеялом и с тоской оглядела бардак, который мы учудили в его комнате. Собрала осколки от флакончиков, удалила магией кровь с покрывала, даже мятный порошок из комода вытянула. Сил во мне не убивалось. Бросила взгляд на своё отражение в окне. Теперь глаза голубым святились у меня. Ещё тоскливее стало, оттого что я родилась тёмной. Разрушать, а не созидать, воровать, а не давать. Даже сейчас во мне клокочет чужое. Так нельзя. Не в моих это принципах.

Взяла из шкафа одну из футболок Раша и быстро оделась. Повторить прошлый фокус в моём развратном наряде я просто не в состоянии. Сама себе противна.

Наклонилась к спящему Эсмету и вновь коснулась его губ, отдавая магию обратно. Когда он не рыпался, даже приятно было целовать его.  Как глупо. Уже собиралась сбежать через окно от этих новых и неправильных чувств, как светлый поймал меня за руку и утянул обратно на кровать.

– Зачем ты так со мной, Тыковка. Я же сам отдал всё. Ты светлой бы побыла, а я хоть ночь спокойно поспал, без этой тлетворной магии. А ты мало того, что проклятье зажала, так ещё и силу вернула. Жестокая ведьма.

– Не нужно мне чужого. Сама всему научусь. И денег твоих не надо. Футболку завтра верну, она хоть задницу мне прикрывает, а то ещё в общежитие возвращаться.

– Я это всё равно так не оставлю, тыковка. Придумаю новый план. А пока… Останься, не уходи. Ты мятой пахнешь вкусно. Мятная ведьма.

– Спугнула одну из твоих подружек, замену на ночь ищешь?

– Оу. Ты уже ревнуешь. Как мило.

– Продолжай-продолжай в том же духе, и я точно не останусь.

– Так у меня был шанс? Всё. Молчу! Ещё поцелуешь?

Вот же. Подловил.

– Как хороший целитель. А, думаю, ты не будешь спорить, что я справилась со сложной задачей на отлично. Какое-то время я тебя понаблюдаю, но скоро уйду. И с пациентами никаких поцелуев.

– Ты дважды это правило нарушила.

Раш все ещё выглядел скверно, и лучше бы он нормальному врачу показался. Но что-то подсказывало, не пойдёт он лазарет. Куда интереснее, зачем он требовал проклятье.

– Да уж,  – светлый разглядывал свою вылеченную руку без всякого энтузиазма. – В этот раз ты справилась.

Даже спасибо не сказал. Добавлю это в копилку его странностей.

– Расскажешь, зачем просил тебя проклясть. Вдруг мы найдём менее принципиальную ведьму для твоих извращений?

– Если бы всё было так просто Серафина. Другая ведьма мне поможет. Тебя-то моя маман не предусмотрела. Наверно, потому так сильно и хочет отчислить. Давай позлим её, а? Отмстим за наши страдания.

Последнее, что я хочу делать в этой жизни – злить декана. У Раша вообще тормозов нет.

– Пойдём со мной на осенний бал. Она просто рассвирепеет.

Потрогала его лоб. Ясно. У Эсмета лихорадка началась. Горячий, хоть яичницу жарь.

– Нет.

– Ты пойдешь, – ультимативно сказал он.

– У тебя больше нет рычагов воздействия на меня. Улики я собрала. Договор сожгла. Ты не докажешь, что я тебя проклясть хотела.

– Зато докажу всем в академии, что ты их дурила, и никаких проклятий ни на кого не насылала. Готова вернуть всем их денежки, тыковка?