Да, забыл сказать, что когда я его фотографировал, у него там не было ни одной клюшки, они ведь все на поле для гольфа. Он обошел несколько офисов по соседству, спрашивая у всех, нет ли у них клюшки, и наконец вернулся с парой-тройкой клюшек, которые, как он сказал, были точь-в-точь как его собст венные, хотя я никогда прежде не видел, чтобы у клюшек для игры в гольф сверху были шляпки с завязками.

Мы выскочили от него и всю дорогу судачили о нем в машине, и тут я вдруг подумал, что на самом деле он ведь выглядел совершенно одиноким и что нам, наверное, нужно было пригласить его поехать с нами, однако сам он на это не намекнул и никто не знал, как теперь быть, и в результате так ничего и не вышло. Мы некоторое время искали ресторан, чтобы поужинать. Мы с Фредом хотели вернуться в Нью-Йорк сразу же после фотосессии, однако единственный рейс в этот день был через Атланту.

Мы увидели здание этажей в двадцать, и наверху был ресторан, который медленно вращался. Мы было решили не ходить туда, но потом все же пошли. Назывался он как-то вроде «Ривер-хаус». Это рядом с отелем «Ховард Джонсон». Мы поднялись на лифте, сели за столик, и ресторан в самом деле двинулся по кругу. Какие-то дамы заиграли на арфах.

Потом мы вернулись в номер к Ричарду, чтобы вместе с ним дождаться девушек, которых заказали к полуночи. Посидели, выпили текилы. Когда девушки позвонили по телефону, он попросил их принести с собой джинсы и футболку для Клодии, потому что они решили отправиться по ночным клубам, а она с собой ничего не взяла для такого случая.

Клодия когда-то была стюардессой, и Ричард, видно, благодаря этому с ней и познакомился. Она прехорошенькая, и она прекрасная секретарша. Все делает.

Приехали девушки, и все они выглядят как нью-йоркские манекенщицы, все очень рослые, светловолосые, хорошенькие, и все одинаково одеты, в джинсах и футболках.

Одна из них была явно бандерша, и она тут же поперла на Ричарда. Они все были способны говорить только о Витасе, поэтому тут же позвонили ему в Нью-Йорк. Одежда, которую они привезли для Клодии, подошла ей идеально. Мы с Фредом отправились в свои номера. Комнаты большие, чистые и всякое такое, но каждые полчаса тебя будит громкий шум кондиционера. Я спал прямо в одежде, потому что знал: нас разбудят уже в шесть утра.

Четверг, 22 сентября 1977 года – Колумбус – Нью-Йорк

Валентино[353] приехал к нам в офис на ланч. Его интервьюировали Барбара Аллен и Джо Юла. Сюзи привела с собой Пейдж Ренз[354], которая сказала: «Я лучше прямо сейчас спрошу вас, и дело с концом: а можно мне написать о вас статью для нашего “Аркитекчэрал дайджест”?», и я ответил, что нет, нельзя, и она сказала: «Ну и ладно, переживу», но все равно предложила мне навестить ее в Лос-Анджелесе, когда я в следующий раз туда приеду, пообещав, что мы с ней хорошо проведем время. Она сказала, что на днях заснула, забыв снять мягкие линзы, и поэтому ее глаза некоторое время болели, но она никак не может найти свои очки. С нами была еще Дженнифер, дочь Джоэля Грея[355]. Когда Валентино узнал, что я после него пойду брать интервью у Софи Лорен, он сказал, что она жуткая скряга: как-то явилась к нему в магазин и все хотела получить скидку в 70 процентов, и тогда он сказал ей: «гудбай». В самый час пик мы поехали на такси в отель «Пьер» с Виктором и Робертом Хейзом (4 доллара). Поднялись на тридцать шестой этаж, чтобы встретиться с Софи. По дороге, еще в такси, я предупредил Виктора, чего он не должен говорить ей – например, что мы подаем в суд на ее мужа. Нас встретил Джон Спрингер. Софи вскоре вышла к нам, она выглядела прекрасно. Потом она только и говорила о том, какая она бедная, так смешно. Например, мы спросили ее, носит ли она платья от Валентино, и она ответила, что, мол, о нет, они для нее слишком дороги, и потом еще прибавила, что сама ни за что не смогла бы остановиться в таком дорогом отеле, как «Пьер», ведь его оплачивают для нее люди из киноиндустрии. Как будто она не могла бы остановиться в Нью-Йорке в собственной квартире, которая совсем неподалеку, в «Хэмпшир-хаус». Но Виктор был молодцом, он откупорил шампанское и сказал, что смотрел все ее фильмы в Венесуэле, еще ребенком. Я заранее сказал Виктору, чтобы он не употреблял никаких неприличных слов, потому что когда несколько лет назад мы ездили на виллу Карло Понти в Риме, нас предупредили, что Софи Лорен не разрешает ругаться у себя дома и что нас прогонят, если мы скажем что-то такое. И вот теперь, когда мы в отеле «Пьер», именно Софи Лорен без конца говорит слово