– бурлящая масса людей, которые все вместе пьют чай. Таким образом, остальные вечера станут свободнее, и я намерена гулять, читать елизаветинцев, быть хозяйкой своей души. Именно. Еще я хочу изучить Эдинбург и Стратфорд-апон-Эйвон123, а также лихо и виртуозно закончить «Волны». Д.Г. Лоуренс124 дал мне много пищи для размышлений, особенно о писательстве ради писательства. Два дня в неделю будут посвящены чтению рукописей, и это не должно пересекаться с другими делами. Два наших решения: «черная дыра» и чтение рукописей для «Hogarth Press» – думаю, обеспечат дисциплину и удовольствие этим летом. Поскольку у меня теперь все есть, включая два холодильника и прочие удобства, я не собираюсь тратиться на одежду и, почти избавившись от чувства долга перед обществом, буду надеяться на то, что смогу беспрепятственно и неутомимо идти своим путем. Хочу увидеть поля и цветы, парочку новых мест; написать несколько хороших статей. Сейчас мне кажется, что я готова писать критику и не испытывать страха. Вчера вечером я неожиданно для самой себя сказала: «Это все из-за “Своей комнаты”».

13 мая, среда.

Если я время от времени не буду писать здесь хотя бы несколько предложений, то, как говорится, вообще разучусь писать. Сейчас я занимаюсь тем, что перепечатываю от начала до конца 332 страницы этой очень сжатой книги «Волны». Делаю по семь-восемь страниц в день и, таким образом, надеюсь закончить примерно к 16 июня. Это требует определенной решимости, но я не вижу другого способа вносить правки и придерживаться графика, что-то сокращать, что-то дописывать и вообще закончить работу. Это все равно как проходиться мокрой кистью по готовой картине.

15 мая, пятница.

Но у меня счастливая жизнь. Установленные правила до сих поддерживали распорядок недели. Вчера я поехала на распродажу к миссис Хантер125 и, не прошло пяти минут, купила у мистера Марчмента [?] из Шепердс-Буш126 большой старинный секретер из розового и атласного дерева за £6/16ш. Боже! Одна только древесина стоит дороже. Это было гнусное, соревновательное, волнительное, удручающее мероприятие. Самый что ни на есть дележ. Евреи курили трубки. Многие подмигивали и кивали друг другу. Все рассматривали и расхватывали вещи бедняжки миссис Хантер; выискивали недостатки, пытаясь максимально сбить цену. Марчмент все время твердил мне: «Купите то, купите это – оно ведь вырастет в цене». В итоге я купила шаль за 35 шиллингов и маленький шкафчик за £3/15ш. Тут же пожалела, но решила не думать об этом. К этим сделкам и промахам нужно относиться философски, чтобы достичь абсолютно бодрой и энергичной жизни, которая теперь является моей целью. О да, я больше не теряю ни минуты; всегда в ударе и с большей свободой позволяю себя немного легкомыслия. Жизненные планы зачастую слишком сковывают. Я допускаю некоторую свободу действий для получения удовольствия.

Лица богатых подруг миссис Х. вызвали у меня отвращение. Нет ничего более грубого, жестокого, бессмысленного и выразительного, чем лицо модницы лет пятидесяти; она только и делает, что разъезжает по Лондону на машинах, ест и пьет, выходит замуж, удовлетворяет свои желания, болтает без умолку. Круг Смитов-Хантеров сосредоточен, как мне кажется, в графствах, на полях для гольфа и в загородных резиденциях «Bath Club127» и «White’s128». Они – нарядные любители верховой езды, но не аристократы, не знать. Они очень обеспечены, но часто теряют деньги – так мне кажется. Однако их философия требует мужественно принимать поражения. Когда мы пришли в пятницу посмотреть вещи, миссис Х. сидела за столом, который я хочу купить, такая спокойная и хладнокровная, будто она устраивает новоселье, а не наблюдает за тем, как все ее имущество, включая кровати и одеяла, ножи для бумаги и подставки для ручек, распродаются за несколько шиллингов.