Он вдохновенно вешал ей лапшу на уши, а мы прятались под лестницей и едва удерживались от хохота. Витёк зажал рот ладонями и беззвучно рыдал от смеха. Я выполз из укрытия, на корточках кое-как обошел стену и спрятался за деревьями. Какой бы замечательный ни наложили мне грим, вблизи его лучше не разглядывать. Грань между смешно и страшно была очень уж размытой.

Когда парочка приступила к поцелуям, я вышел из укрытия и побрел вдоль стены, то и дело прячась за колоннами, будто мерцающий призрак. Выть не пришлось. Им хватило и вида. Девушка так завопила, что Витёк перестал сдерживаться, его смеха всё равно никто не услышал. Парень побелел и едва не упал в обморок. Когда очухался, девушка уже ускакала в сторону деревни. Он ринулся следом. Даже не оглянулся, только пятки сверкали.

Мы ещё поржали немного и тоже пошли в сторону дома. Переоделся я у Витька и смыл грим. Мама заметила за ушами белые разводы краски, но не отругала. Как и за то, что я задержался в гостях у друга. С тех пор как мы приехали к тёте Жене, она сама выглядела как призрак — полуживая и бледная. Даже не играла ни разу, хотя в доме тоже имелось пианино. А ведь музыка для неё не просто работа, это её жизнь. Вот она словно выпотрошенная, без души. Как же ей тяжело дается расставание с папой. Она думает, я не слышу, как она плачет ночью. Да и днем плачет. Тётя пытается её встряхнуть деревенской работой, то корову зовет доить, то курей щипать на бульон. И моя мама тонкими музыкальными пальцами выдирает перья из ошпаренных тушек. Безразлично, но очень даже ловко, будто всю жизнь этим занималась.

До школы осталось меньше недели. Хорошо, что Миха и Зигога будут со мной в одном классе. Школа у них маленькая, даже отдельного здания нет. Не удивлюсь, если физру и литературу ведёт один и тот же учитель, по совместительству комбайнер. До первого сентября нужно как следует изучить развалины, и желательно навестить ведьму. Заинтриговали уже хуже некуда. Пора познакомиться.

Завтра идем в лес, костёр разводить и жарить в золе картоху. Люблю огонь. Он меня завораживает. Мама говорит, это потому что я рыжий. Никогда не задумывался над этим, я много что люблю. Как оказалось, и подсолнухи, и собак люблю. Я тут одну подкармливаю приблудную, может, уговорю тётю взять её себе. Маме-то вообще пофиг. А у тёти кошки.

Тётя Женя классическая кошатница. Она не замужем и немного младше мамы. Вроде недавно исполнилось тридцать пять, но не помню, когда именно. Всегда забываю дни рождения родственников. Мама за это меня постоянно позорит. Тётя — женщина видная, тоже рыжая, но выше и крупнее. Видимо, в детстве отбирала добавку у сестры и делила конфеты не пополам.

К мужчинам у неё такое отношение, не знаю, как точно сформулировать, как к глуповатым избалованным детям. Она и папу моего с трудом терпит, но маме не показывает. Я это просто чувствую, потому что сам носитель хвостатой хромосомы. Удивительно, когда мама ей жаловалась, она ни разу не посоветовала бросить папу и уйти совсем. Просто слушала и отвлекала от печали и самоедства, как умела. Наверное, в прошлом её сильно обидел какой-то козёл. Теперь она прикладывает кошек к израненной душе и не верит мужчинам.

Не знаю, писать, не писать. Может, это вообще был мой глюк. Пожалуй, напишу. Когда Витёк сидел в засаде, а я бродил между колонн поместья, кое-что мне привиделось. Похоже, в ту ночь я был не единственной Мёртвой девой. На лестнице, на самом краю, стояла девушка в белом платье, но не свадебном, просто белом, чуть ниже колен. Она смотрела куда-то вниз, будто видела спрятавшегося Витька. И взгляд у неё такой был пристальный и недобрый. Как дуло ружья, ищущее, в кого бы пальнуть. Наверное, глюк. Такими темпами я превращусь в суеверного Миху и начну плевать через плечо.