Сердце Веронии бешено колотилось. Она плюхнулась на кровать и уткнулась в подушки. Губы поджались, а тело пробрала дрожь. Она жестоко ошиблась! Дала неверное предсказание! Такого удара она не предвидела.

– Свершилось лишь твое предсказание, – отозвалась едва слышимым голосом Верония. – На сей раз только ты… была права.

Она вновь уставилась в подушки, что глушили ее прерывистое дыхание.

– Ах, дражайшая моя, – нежно проговорила Лотти. Она подошла к другому краю кровати и похлопала ее по плечу. – Ошибка от тебя невозможна, и ты это знаешь. Карты же не могут прочитать мысли недовольных крестьян?

– Могут! Они видят все! – резко ответила Верония. – Я всегда несла людям истину. Я же всегда видела смерти. Так почему сейчас не увидела то, что скрывалось? – с надрывом сказала она. – Почему? Почему я такое допустила?

– Ты же всегда словно в воду глядишь, но эти радикалы до того выжали из ума, что… – нарочито легко сказала Лотти, но Верония отрезала:

– Это я и должна была увидеть, – она покачала головой, ее голос дрожал. – Никогда за двадцать лет своей жизни я не ошибалась. Я должна была это предвидеть, должна была предупредить. Но нет! Я увидела радость там, где ее нет: обычно же наоборот. Совсем на меня не похоже. Вдруг все мои предсказания – плод воображения, как твоя лесть?

Верония вцепилась в подушку. Если пару минут назад она могла гордиться своим талантом, сейчас же ее терзали сомнения. Несет ли она все еще в себе свой дар? Верония сжалась. Этот вопрос мучил ее, ибо она теперь была не в силах дать точный ответ. Ее сердце тяготил огромный груз.

Лотти тяжело вздохнула и ободряюще сказала:

– Ошибки – дело обыкновенное. Нынче одно событие опережает другое так быстро, что даже карты не поспевают за ними. Любое безумие случается, и каждый не уверен в завтрашнем дне. Оставь эти сомнения и продолжай свое поприще гадалки.

Верония вымучила спокойствие на лице и сказала:

– Страна нынче играет в карты сама с собой, тем самым расстраивает свое собственное состояние. Мои пророчества же не знают исхода такой игры.

– Завтрашний день – это глупое обещание календаря, – рассмеялась Лотти. – Этот предлог придумали люди, чтобы отлынивать от дел. Завтра, быть может, нас отправят на виселицу. Да здравствует сегодня! Это нечто твердое и определенное, – она радушно улыбнулась. – Верония, дражайшая моя, не бросай свое ремесло. Мы так близки к высшему свету! Скоро мы доберемся до верхушек и заживем как в сказке. Только представь: сколько интриг мы раскроем, сколько раз будем веселиться на балах!

– Для меня это слишком великая честь. Если же я ее и удостоюсь, то буду рада, если после этого останусь с головой на плечах.

Верония вернулась к парфюму в дурном расположении духа. Не для таких ошибок она дневала и ночевала в библиотеке.

В ее голове всплыли воспоминания о монастыре, куда отец отдал ее на воспитание. Будучи девочкой, она отлично усваивала чтение, письмо, пение и обучение рукоделию, однако ее все равно наказывали. Учеба подарила Веронии другие познания. Кто знает: не будь этой строгой муштры, может быть, в ней не выкристаллизовался бы странный дар, который позволил ей заглядывать в будущее.

Вместе с еще одной девочкой, чье имя она жаждала вспомнить, она временами прогуливала занятия и пряталась в библиотеке. Будь воля Веронии, то она бы сутками сидела в библиотеке среди старинных книг и фолиантов. С каким-то особым чувством она вчитывалась в трактаты, раскрывающие символику чисел. Лотти же стояла настороже и махала рукой, когда кто-то приближался. Она сторонилась всякого чтения, ибо для нее это было вернейшим способом навести скуку.