газета сегодня поместила сообщение о том, что я послан сюда масонскими организациями и часто посещаю американское консульство. Будем принимать меры,[чтобы] раскрыть и докончить эту мерзость. Также Лукин, доклад которого был отложен, все же ухитрился обнародовать тезисы доклада, как например, Учение Рериха, Рерих – буддист, Рерих – Махатма и т. д. К сожалению, в здешней общественности проявляется так мало справедливости и бережливости, что остается лишь пожалеть о том, сколько энергии уходит на распутывание мерзких узлов. Например, еще вчера одна дама прибежала в смятении и оповещением, что «над Вами будет суд под председательством архиепископа Мелетия», вероятно, предполагается в этой легенде все тот же доклад Лукина.

Имейте в виду, что местная газета «Русское слово» переходит к Воинскому союзу и они избрали меня почетным членом редакции. Мною рекомендованы им три корреспондента: Г. Шклявер, В. Шибаев и И. Муромцев. Я выпишу для Вас и в Индию эту газету. Видите, какие разнообразные дела творятся и насколько нужно быть бережным.

31 октября 1934 г.

Сейчас пришли Ваши письма от 11 октября, а также письмо секретаря Уоллеса. Пожалуйста, передайте ему для сообщения г-ну Президенту прилагаемое письмо. Если вследствие перевода не успею вложить его в этот конверт, то пошлю его с ближайшей почтой. Скажите Уоллесу, насколько я ценю его благие намерения. Я знаю, что и ему нелегко, и тем ценнее его добрые действия. Именно такими действиями зло будет побеждено. Все ближе и ближе тот день, когда Вы будете на значительное время оставаться без моих писем и будете бодро и дружно преодолевать и преуспевать. Идея ниппонского центра очень хороша, и все прочие, как Метерлинковские, так и другие упоминания в Ваших протоколах, весьма полезны. Еще раз имейте в виду несовершенства почты – впрочем, Вы будете писать мне о самом, самом главном. Надеюсь, что число ратификаций Пакта[166] увеличивается.

Как я и писал в начале письма, у нас необыкновенно насыщенное время. Отбиваемся от сил темных, но как всегда бодро продвигаемся. Как я и пишу в отдельном письме Люису – одну из моих Гималайских картин в размере почтовой посылки пришлите сюда на имя В.К. Рериха. Действуйте бодро, много Хиссов в Америке – дружелюбие и единение их привлекают.

Духом с Вами,

РХ[167]

12 ноября 1934 г.

Дорогие, постепенно выясняются любопытные подробности предполагавшегося доклада Лукина, который он теперь частным образом распространяет среди своих знакомых. Как передают, в докладе три нелепых пункта: 1) Знак Музея. Три точки – знак Святой Троицы, а в середине инициалы Рериха, который таким путем включает себя в Святую Троицу. 2) Под символом веры, напечатанным Рерихом[168], стоит в конце «И сiе исповедую», что значит, что среди другого «и сiе исповедую». По мнению Лукина должно было быть – «и Тако исповедую». 3) Лукин занимается подробной критикой книги «Чаша Востока»[169], уверяя, что в книге есть мое предисловие – которого, как известно, там нет. Таким образом, все три пункта распространяемого доклада представляют собою злостную и невежественную ложь и можно лишь печаловаться, что подобные общественные вредители выпускаются, а может быть, и одобряются местным богословским факультетом. Можно себе представить, сколько вреда может наносить подобный безумный злобный бред. Надо отдать полную справедливость здешним высоким церковным иерархам, архиепископу Мелетию и архиепископу Нестору, запретившим этот лживый доклад. Не думаю, чтобы подобная ложь помогла где-нибудь самому Лукину – ведь лишь большевики могут ликовать, читая подобные умышленные разложения русской эмиграции.