— Перейдём на «вы»? — Тор приподнял бровь. — Что же… как пожелаете. Это, синьорина Гвидиче, бумага о назначении вам жалованья и перечень расходов, которые я готов взять на себя. Что вас не устроило?

— Меня не устроило?! — захлёбываясь туманным, утренним воздухом надрывалась я. — Это… Да это… высшая степень недоверия!

— О… — осёкся Торе, — Не хотел вас оскорбить, Амэ. Наоборот собирался, так сказать, узаконить наши отношения, чтобы не подумали, что из-за недоразумения между нами отыграюсь на вас финансово.

Святейшие печати! Этот увалень смотрел такими чистыми, полными искренности синими глазами, что мне стало неловко. Спряталась от самого честного взгляда на свете в «Малыше», свернула бумагу и сунула в сумку на поясе. Вытирая пальцы белоснежным носовым платком, шмыгала носом, держа в глазах слёзы.

Фавн тебя подери, Тор Сальваторе, фавн тебя подери…

Лучше бы он сорвался, наорал на меня, просто перестал разговаривать, но нет — Торе выбрал самый жестокий способ мести. Так привыкла к нежному общению с синьором Сальваторе, что резкий переход на официоз вспорол мне душу без кинжала. Истекала болью и обидой — хотя чего ещё ждать после безмолвного «я тебя не люблю». О, Сильван…

— Амэно! — голос командира, и в окошке напротив места возницы мелькнула его пухлая рука.

Затолкала носовой платок в корсет и усиленно заморгала, избавляясь от влаги в глазах. Минутная подготовка, и я, как ни в чём не бывало, выпорхнула из дилижанса. Торе, Ромео и Мими что-то обсуждали, глядя в дорожную карту.

Синьор Ландольфи сегодня оделся очень по-инквизиторски — служебная кожаная куртка, такие же штаны и неизменно слепяще-белая шёлковая рубашка. Светлые локоны до плеч лекарь собрал в низкий хвост. Выглядел Ромео сногсшибательно, я засмотрелась. Кажется, даже наша модница-фурия больше глядела на Рома, чем слушала командира. Мало того, что фарфоровая кукла вчера стала свидетельницей удивительных происшествий, так ещё и сегодня пришлось при ней обсуждать планы в подробностях. Шушукаться по углам в пути не выйдет, а метка бездны, конечно, должна отбить у Мими желание мстить, но чем фавн не шутит... Слышала, как командир шепнул Рому, чтобы тот нашёл способ убедить синьорину Эспозито вести себя хорошо.

— Итак, наша главная цель — найти способ вернуть силу бездны Амэно, — Тор прожёг меня взглядом. — Личные задачи всем понятны?

— Я слежу за здоровьем синьорины Амэ и совершенствую настойку Ши, — кивнул Ромео.

— Я занимаюсь кодексом Ловчих, — вздохнула Мими.

— Амэно? — окликнул Тор, не дождавшись моего ответа.

— Ищу безумных дочерей бездны?

— Разумеется, — нехотя согласился командир, — но кроме этого, я жду от вас предложений. Простите, синьорина, но у меня пока даже мыслей нет, как вернуть вам магию.

— «Вам»? — нахмурился Ром. — Друзья, что происходит?

— Мы с Амэно стали компаньонами и только, — холодно объяснил Сальваторе. — В путь.

Мы с Ромео махали Марте из окон дилижанса, а Торе крикнул ей что-то вроде — «Не прощаемся, милая» и отправил лошадок по лесной дороге. Шуршание листьев под колёсами, глухой топот копыт и пение птиц — всё, что разбавляло тишину.

— Любезная синьорина Эспозито, — вполне в своём духе начал Ром, — как вы провели сегодняшнюю ночь? Хорошо ли спалось?

— Замечательно, — кивнула Мими, не отрываясь от чтения собственных записей. — Спала, словно младенец.

— Представление на сон грядущий не испугало вас? — Ром не собирался довольствоваться вежливыми отмашками фурии.

Наблюдательница скорчила на фарфоровом личике гримасу недовольства, захлопнула толстую тетрадь и, закинув ногу на ногу, приготовилась обороняться.